Разбейся шариком стеклянным о молчанье
предзакатной дымки,
осколков призрачным сияньем
напейся. Трепетной икринкой
осядь на влажную траву,
примятую тенями
и когтями
полусонных звезд. Ты слышишь? Наяву,
не в памяти, не в чертословье бреда,
ты прорастаешь, выпуская корни,
сквозь ночь, пустую мертвым светом,
чтоб с утренней росой исторгнуть
жизнь и смех.