Устав от пошлости и фраз,
От ежедневной пустоты,
Захочешь ты, как в первый раз,
Начать с фрагмента простоты.
Полюбишь всё, что позабыл,
Слоняясь в сутолоке дней,
Что бестолково загубил
В потоке мелочных страстей.
Но будет поздно начинать
Сначала всё, и потому
Сорвёшься в пропасть ты опять,
В глухую будничную мглу.
И год за годом, как во сне,
Как листья с клёнов полетят…
А, ты всё будешь лгать себе,
Что жизнь твою тебе простят…
Нет, не простят – зачтётся всё:
И каждый миг, и каждый день,
Твоё всечасное враньё,
Твоя безудержная лень,
И нежеланье быть таким,
Каким с рождения ты был,
И то, что стал глухим, слепым,
И рано выбился из сил,
И, что в отраве утонул,
Как самый гнусный наркоман,
И всё, что свято – отпихнул,
За истину приняв дурман,
И то, что смерть ты на словах
Так презирал и низвергал,
Хотя гнилой, животный страх
В тебе всечасно трепетал;
И то, что не был дураком,
А поступал, как идиот,
И был ничтожеством влеком,
И опускался, словно скот…
Всплывёт всё это, будто труп
Со дна твоей судьбы-реки,
И крик во тьму сорвётся с губ,
Но не подаст никто руки,
И не спасёт никто от мук
И от возмездия души…
И кисти бледных мёртвых рук
Обнимут, мраком задушив.