Мои слабенькие крылья мне даны, чтоб ненадолго,
В день, когда в оцепененьи даже молча не пою,
Воспарив, могла увидеть вновь размером с абрикосы
Мои детские обиды, неприкаянность мою.
И ещё дана мне радость: на закате, чтоб погреться,
На колени опуститься у чужого костерка,
Потому что мой не греет, не горит, а только тлеет,
Затухая неизбежно от любого ветерка.
Я жила бы в поднебесьи, трепеща на слабых крыльях,
Напевая, что, пожалуй, горе вправду не беда,
Только знаю, что однажды слишком цепким будет холод
И моим дрожащим крыльям с ним уже не совладать.