Средь песков пустыни жаркой храм стоит, из камня сложен,
Стены белые увиты письменами древних лет…
В гипостильном, тёмном зале дым курильниц, как завеса.
Сам Пентей сидит с гостями. Слуги льют ему вина
В драгоценной чаши оникс, что божественным Рамзесом
И его двором богатым в дар была принесена…
А. Мачедонский, "Пир Пентея".
Перевод с рум. Анны Бессмертной
_________
…Вот в ларце из чёрной бронзы, где на крышке томной львицей
Древний мастер неизвестный Сохмет стильно изваял, –
В трубку скрученный папирус, что отчёты из провинций
О порядке в государстве и событьях содержал…
С бело-красною короной, вот он – "Жизнь, Здоровье, Сила!" -
Под священной птицей Тота восседает фараон;
Помянув сквозь зубы Сета, грозно, гневно брови сдвинув:
- Донесенье о Пентее зачитайте! – молвит он.
И, откашлявшись с почтеньем, старшина писцов придворных,
Проскользнув по свитку пальцем, начинает оглашать,
Как средь злата и порфира сей Пентей, хмельной и вздорный,
Смел божественные храмы богомерзко осквернять:
"Сам Пентей сидел на бочке в непотребном голом виде,
И какие-то гражданки, – а их вид ему под стать
(вид игривый и влекущий, пробуждающий либидо), –
Продолжали в чаши оникс сок ячменный подливать.
От чрезмерных возлияний, воскурений и излишеств
Приходя, с гостями вкупе, в исступление ума,
Выкликал Пентей глумливо, так, что каждый мог услышать,
В адрес грозного Рамзеса диссидентские слова!
Впрочем, всем давно известно, что сей храм – гнездо разврата!
Там ученьем Эпикура даже храмовых рабов
Совратили, так что нынче и от Нила до Евфрата
Не найти таких прожжённых потрясателей основ!
Но явился участковый с предписаньем суровым:
Пьянку именем Амона – Хет! (Да будет!) – прекратить"…
Впрочем, я прошу прощенья пред очами фараона!
Здесь ещё главы четыре… Не рискну переводить!..
28 апреля 2003