А мир был напоён январским хрустом,
И леса шум был близок и негромок,
За дверью, возле куч гнилой капусты
Легла ты, расстегнув свой полушубок.
Я третьим был на том примятом снеге,
И ты была просторна, как полмира,
И месяцы солдатского пострига
Я выстрелил, как в белый свет – мортира.
И через три часа, вернувшись из казармы,
Тебя увидел – ты всё жда’ла. В удивленьи
На грязном снеге различил я крошки кармы,
И было всё опять… И на мгновенье
За частоколом грязно-заскорузлым
Твоей души – немытой, ****ской, верной,
Сквозь хрюканье свиней и запахи капусты
Увидел женский лик – он мне приснился, верно…
И в девятнадцать лет – что было мне за дело,
Кого? Куда? Красива ли? Как часто?..
Ты – паутинкой невесомой улетела,
Без грусти, без любви… Сумела в одночасье,
Без слов мне рассказать подробно, как попутчик,
Что за ужимками, прищу’ром и расчётом
В душе у каждой дверь скребёт и жалобно мяучит
Некормленый котёнок за комодом…
22 сентября 2003 г.
Киев.