Пилюли, натирки, компрессы, примочки, микстуры.
Хирею от кашля, сгораю от температуры
Несу ахинею и правду в горячечном жаре.
Палач из больницы меня внутримышечно жалит,
Скрывая усмешку под маской из ваты и марли.
Он вовсе не медик, он злобный уродливый карлик!
Явился за данью, он души людей собирает.
Я знаю, он – монстр, он - нелюдь!
Я знаю, я знаю…
И что бы ни пел для родных его бархатный шепот,
Он ставит на людях ужасный безжалостный опыт,
Он вводит им яды, орально, подкожно, наружно,
И зло торжествует, маньяки освоили службу…
Решил, что прикончил, что ловко обстряпано дело.
Под видом лекарства, вколол что-то черное в тело.
Доволен трудами, и руки, как ветки худые
Неровные строчки выводят под видом латыни
В подобие карты, что сделано для маскировки,
И смотрит на жертву, и хмурит косматые бровки,
И тайно ликует победу над узником гриппа…
Но рано, смеяться, сейчас ему будет финита!
Мне даже в горячке заметна дрянная подмена.
Со смертного одра сползаю с улыбкой Гумплена
Бочком, незаметно, крадусь к ненавистному карлу,
Дойду и сдеру с изувера-мучителя марлю,
А после, без судей, ударом свалю его на пол,
Заткну ему глотку, используя скрученный тапок.
Его чемоданчик, конечно же, мне пригодится.
Возьму из него самый-самый здоровый из шприцев,
Наполню раствором, что в попу вцепился пиявкой…
Он все мне откроет, он в органы явится с явкой!
Темнеет в глазах, темнота поглощает предметы.
Ужель не дойду?…Прощевайте!…Отмстите за это!
Хохочет уродец, и смех его кажется птичьим.
Но рано смеятmся…
Воскресну, приду за больничным!