Эти милые месяцы лета
близки с тобою,
как вельвет тополей,
и болотные зубы хвои;
и полынное чувство
роднит тебя с ними как-то,
расширяя твой день,
словно желтый зрачок заката.
Послесловие встреч и молчаний
под лаком неба,
оставляет приятный осадок
и чей-то слепок,
проступая в улыбке ветвей
за окном шантана,
ранит гордость Нарцисса,
его нарушая планы.
Одиночества нет,
правда, кто из отряда смертных,
несмотря на родство,
и на сходство без всякой меры,
станет ближе тебе,
и сравнится с алмазным блеском
разогретого полднем пруда
за янтарным плесом?
Кроме нас, это факт,
как ни просто забыть об этом,
существуют иные миры –
и другое лето.
Толкотня измерений,
которой чужды пределы,
оставляет на мраке рассудка
рисунки мелом.
В серо-твидовой гОртани сумерек
пахнет кофе,
и вздохнув, понимаешь,
что в общей своей основе
убежавшие время,
и ложка воды кипящей,
означают согласие прошлого
с настоящим.