Она вошла по щиколотку в воду. Боже! Какой кайф! Прозрачное море сначала ласково обступило усталые ступни, а потом, как бы принимая добычу, стало всё глубже затягивать их в себя. Каждая новая волна всё глубже размывала песок под её ногами, и это невольное погружение вдруг стало страшным. Море, которое она обожала с самого детства, теперь испугало её своей мягкой уступчивостью и каким-то усыпляющим, почти гипнотическим заглатыванием в себя.
“Как удав кролика”,- почему-то подумала она, и уже паникуя, невольно сделала шаг назад. Но как только она отступила, игривая волна, снова по-собачьи ласково лизнула её ступни и... размыла под ними песок.
“Как любовь,- теперь поняла она, - так же ласково и нежно она размывает под нами твердую почву и, погружаясь в этот зыбкий омут, мы испытываем такую же иллюзию полёта”. И вздохнув, она сделала ещё один шаг назад, а потом ещё. Теперь волна больше не доставала её, а только облизываясь и шумно вздыхая, с сожалением отступала прочь. "Ну, вот так-то! ",- обрадовалась она и вдруг почему-то вдохнула. Почувствовала: омут, который она только что покинула, манил её, продолжал держать, даже упустив добычу. Она стояла одна, перед целым Океаном воды, растворившим даже Небо, и решала куда сделать следующий шаг - вперед, в манящую прохладу коварного океана... или назад, на твёрдую почву.