Я вышла пошуршать и пошуршала
и листьями, и мыслями, пока
природа поздней осенью дышала
и плыли над “фанерой” облака.
Была река задумчиво-неспешной
и шли по ней последние суда,
пытаясь дотянуться безуспешно
до пристани. Барахталась среда
в развалах дел: домой бежали люди,
вбивая листья в мокрый тротуар,
собаки рассуждали о простуде
и голуби садились на тоннар.
Лишь я одна медлительно шуршала
и листьями и мыслями, пока
круговорот природа совершала
и к смене дат готовились века.
Машины шли недружной вереницей -
сперва вперед, потом - за поворот.
О Боже, как похожи эти лица
за лобовыми стеклами “Тойот”!
Сухое напряженное вниманье,
в прищуре глаз - дорожные значки...
Для этих лиц осеннее шуршанье -
как для Гомера - темные очки.
Мне эта суматоха не мешала
и мыслями и листьями шуршать.
Я вышла пошуршать и пошуршала.
Ну кто мне в этом может помешать...