Все эпиграфы взяты из произведения "Игра шутов" Дороти Даннет.
1.
Сын мой, ты должен различать, когда голова
короля приставлена к плечам простолюдина,
а когда голова простолюдина приставлена к плечам
короля.
***
Маленький чёрный дрозд в золочёной клетке,
На журнальном столике ворох газет, таблетки,
Высыпавшиеся из упаковки – их прописал доктор,
По–врачиному, сумасбродный и сумасшедший.
Чернильно - чёрная ночь, словно сель сошедший,
Опустилась на город. За шторой размытый контур
Луны неподвижен, блестят золотые прутья.
Я читаю стихи. Не могу уснуть я.
I. Вилка избрана.
Вода не выкипает, когда все в ладу друг с другом:
и пища, и котелок, а для этого человек, следящий
за готовкой, опускает вилку в варево. Так он делает,
но предостерегает при этом: осторожно, говорит он.
Вилка в котелке.
***
Вода не кипит – потому и не выкипает.
Был под котлом огонь – да его задули.
В моём горле - привкус свинца и стали,
А уродцы-мысли берут ходули
Просят жалобно «дай, протяни нам руку»
И идут по небу, подобно пугливым птицам…
Моя память бесплодна, пуста, и звуку,
Даже крику их - не от чего отразиться.
II. Яма и олень.
Что же до ямы, какую выкапывает нерадивый охотник:
олень, которого он гонит, и олень, которого он не гонит,
так или иначе попадают к нему.
***
Яма – укрытие от врага, его смертоносной пули,
От его ненависти, громкого крика «убью, падла!»,
След снаряда, разорвавшегося тёплым июлем -
Море, нагретый песчаный пляж, брошенная лопатка
Сапёра, который сегодня второй раз ошибся.
Парашютистки-медузы. Неуклюжие крабы-танки.
Набегая, большая волна приносит бутылки-письма,
Сперму морскую, лижет лямочки, ямбы, ямки.
III. Орех без ядрышка.
Ты не можешь заставить платить налог на коров того,
у кого коров нет; ты не можешь заставить платить за
землю того, кто бродяжит; ты не можешь заставить голого
платить за одежду, пока он не оденется; и тот, и другой,
и третий – орех без ядрышка и суду не подлежит.
***
Надоело оплодотворять музу, беременеть стихами.
Не судите строго меня, да неподсудны будете. Мне…
Мне можно простить многое. Даже игру словами.
Всем поэтам присуща лёгкая склонность к голубизне.
Я стараюсь, но мысль ускользает, теряет смысл и корни,
Слова раскрываются, но не становятся мёдом языковым,
С обложенным рифмами языком, стихами простуженным горлом
Я иду по дороге, туда, где лето, где жгучее солнце, Крым.
IV. Тонкие хитроумные работы без уведомления.
В случае, когда тонкие хитроумные работы проводятся
так, что нельзя их ни видеть, ни слышать, закон предписывает
применять правило уведомления и перемещения: уведомляют
взрослых и разумных людей; животные же и люди неразумные
отводятся в сторону; спящих будят; глухих и слепых уводят подальше.
***
Муза моя, слепая, немая, глухая, калека сирая,
Прекрати мучить меня, требовать к себе жалости.
Хитроумность моей затеи в том, что с лирою
Я расстаться хочу, запереть её в ящик. Шалости,
Её игры со мной, будто с мышью, мне опротивели:
Я хочу (надеть белые тапки), цветы, тишину, покоя и…
Раствориться блестящим расплавом в нагретом тигеле.
Я хочу поиграть не в поэта - в чуть-чуть покойника.
V. Быстрая езда, ведущая к предумышленному убийству.
Вот, что мы называем быстрой ездой, ведущей к предумышленному
убийству: когда повозку направляют в море; когда повозку направляют
в грязь; когда повозку направляют в лужу; езда со злобным умыслом и с
пренебрежением, во время которой кто-то погибает…
Раны, нанесенные животному, - то же, что раны, нанесенные человеку,
от смертельных до самых легких.
***
…Каждый новый стих – переход через Рубикон.
(вместо эпиграфа)
На дорогах лужи, липкая жирная грязь -
Не то, что повозка - лошадь завязнет в ней.
Каждая рыба – будь то щука или карась, -
Охуевает от осени. Вода застывает в клей.
Аппликации листьев, гербарии плавников.
Растворяясь в воде, меняет свой цвет гуашь.
В рыбьем глазе и чешуе – контур материков,
И хвосты русалок лениво ласкают пляж.
И усталый осенний ливень вбирает в себя всё:
Запах листьев, построенный ровный ряд
Мокрых клёнов, готовых к прогулке в сон
И застывших в предчувствии января.
VI. Трудное и невозможное.
Разница между тем, что трудно, и тем, что невозможно, такова:
трудного добиваться хлопотно, однако же, приложив старание, можно
одного достичь; тогда как невозможного никто достичь не может,
ибо это выходит за пределы естества.
***
А в ушную раковину океан залить,
Слушать шелест волн, ласкающих
Полосу прибоя.
Раковина – кальциевый монолит,
Серпантины линий, сплетающих
Полосу покоя.
Шелест волн – равномерно наложенный грим,
Въевшийся в кожу. И каждый звук
Хочется затереть тобою.
Но в ракушке звучит. Монотонный извечный ритм:
(Отпусти…Отпусти...Разорви этот круг…)
Прибоя – покоя – прибоя - покоя .