В Корелии мрачной, покрытой лесами,
Под каждою пихтою Нехлюдь живёт
И что-то всё время с опаской жуёт
(Поскольку нельзя там прожить без опаски).
В той жуткой стране все забыли про солнце -
Ему не пробиться сквозь туч пелену.
Все дома сидят и, забивши оконца,
Дрожат, пребывая у страха в плену.
И Нехлюдь дрожит, мухомор уплетая,
И ждёт, когда вечная кончится Ночь,
И смотрит, как туча, свинцом налитая,
От сильного шквала уносится прочь.
Но нету над нею небесной лазури -
Верхушки деревьев сплелись в вышине.
И Нехлюдь печально вздыхает о буре,
Что здесь не оставит бревна на бревне.
А было время, и в Сумеречье
Светило солнце, цвёл город славный.
И миргородцев народ отважный
Жил, подчиняясь жизни плавной.
И тучи редко скрывали небо,
И ветер быстро рвал их в клочья.
Но вот явилась жуткая Нежить,
И наступило здесь Полуночье.
Страх воцарился на равнине,
Вполз мерзким гадом в Миргород стольный.
И нету смелых людей отныне -
Повсюду слышны лишь ропот и стоны.
А гнусная Нежить, видя это,
Смеётся страшным могильным смехом:
“Нет, не узнать вам больше света!”
И жуткий хохот разносит эхо.
По брошенным нивам кочует ветер
И переносит пыли тучи,
И клонится всё под его порывами,
Лишь розмаины стоят могуче.
А злобные слуги Нежити бледной
Такс Перъюнит и Лампсам тоже
Идут по несчастной земле победно
И в диком неистовстве скалят рожи.
А бедный Нехлюдь, слыша топот,
В страхе бросает свои объедки,
Пушистым клубком взлетает на дерево
И прячется там, хоронясь за ветки.
Да, видно, время настало такое:
Стал Нехлюдь пуглив и осторожен.
А раньше жил он в тепле и покое
И ел охотно из рук у прохожих.
От сытой жизни лоснилась шёрстка,
И весело бегал он по дорожкам.
Ну, а теперь - в глазах его ужас,
И подгибаются с голоду ножки.