(Глава из "ПОЭМЫ ОБ ОТЦЕ" Это было в ноябре-декабре 1941
Рассказывает ОТЕЦ)
«…Рёвом моторов город разорван.
Резко, напористо, быстро
В кухню ворвалась борзою сворой
Дюжина мотоциклистов.
А вслед за ними, негромко урча,
Тигром на мягких лапах,
Ткнулся в крыльцо, как лодка в причал,
Длинный, приземистый «майбах»
Эсэсовцы в чёрных плащах за колено,
Припорошённых пылью,
Сноровисто, ловко, просто мгновенно
Выходы все перекрыли.
Подковами важно по кафелю цокая,
Неспешной походкой страуса,
Вошёл, сверкнув на застывших моноклем,
Сам фельдмаршал фон Паулюс.
Всех, кто на кухне был за столами,
Под битой посуды звон,
Молча на дверь поведя стволами,
Охрана выгнала вон.
Бывают в жизни такие моменты,
Выпал мне случай такой!
Но, кроме резиновой изоленты,
Нет ничего под рукой!
Пружиной на козлах сжимаюсь я,
Вот сверху сейчас сигану
Руками достану фон Паулюса
И шею ему сверну!
Глазом ловлю по углам там и тут:
Эсэсовцы в касках рогатых!
Только дёрнись, вмиг разнесут
Из четырёх автоматов.
Назад под козлами будет идти –
Камнем паду на шею.
Как ни быстро пуля летит,
Я раньше сломать успею.
Отрезал говядины адъютант
Порядочный шмат, будь здоров.
Два тесака о доску гремят:
Минута – паштет готов.
Паулюс шнапса из фляжки набулькал
Выпил, выдохнул смачно.
Солдаты в углах слюну сглотнули
Предано, по-собачьи.
Телохранители бдят на посту,
Особенно подле тела,
Чтобы к фельдмаршалу на версту
И муха не подлетела.
Вояку немецкого сохранил –
Идол веры иной,
Похоже, хитрый пруссак ощутил
Смерть серой спиной –
Он один изо всех, кто там был,
(Вот в чудеса и не верь!)
Встал. Аккуратно фляжку закрыл
И… вышел в другую дверь.
Взревели моторы, сверкнули спицы,
Умчался фельдмаршал грозный.
И тут – О, Майн Готт! – смекнули фрицы,
Что я оставался на козлах!
Сначала ужас читался в глазах,
Потом заржали, как дети.
И объяснили в доступных словах,
Как решетили б меня в пух и прах
Эсэсовцы, если б заметили.
Долго ещё потешались жлобы…
Скажу справедливости ради –
Барон не ушел от своей судьбы.
Но после. Уже в Сталинграде…»