Во вторник ночью ты придёшь ко мне,
Мы сядем рядом у телеэкрана,
И каждому телодвиженью Кана
Внимать мы будем при луне.
Вот диктор объявляет номера,
И мы застыли, затаив дыханье,
Но тела твоего я ощущаю трепыханье,
Ведь дан свисток, и началась игра.
Но на твоей футболке почему
Красуется изображение Зидана?
Нет, злиться я и бить тебя не стану,
Лишь майку гнусную с тебя сорву.
.
А Луиш Фигу с фланга делает прострел.
Я отвернулся, чтобы не увидеть завершенья,
В твоих глазах искал я утешенье
От ран атак «Реала» и Амура стрел.
Но взгляд твой навсегда прикован лишь к нему.
Тебя прельщает его мощь и гибкость стана,
Ты влюблена в Салихамиджича Хассана,
И что ты в нём нашла я не пойму.
Роберто Карлос лупит что есть сил,
И девственность ворот храня, защита принимает меры,
Но тут откуда-то возник Иван Эльгера
И мяч свой яростно туда вонзил.
О да я понимаю твой экстаз,
Ты получила удовлетворенье,
А у меня такое настроенье,
Как будто мяч вошёл мне прямо в таз.
И пусть я на «Баварию» молюсь,
А ты поклонница вонючего «Реала»,
Таких как мы осталось в мире мало,
Позволь же я с тобой в любви к игре сольюсь.
Позволь мне быть твоим Лизаразю,
Хоть я высок и не француз душою,
Своим умом и скромностью большою
Я в сердце самое тебя сразю.
Я буду груб, как Штефан Эффенберг,
И нежен, словно Педро Савиола,
Техничен буду, как Джанфранко Дзола,
И строгим, как арбитр Маркус Мерк.
Но кончен матч, баварский мизерный отрыв
Исчез, растаял, как на негре сажа.
Осталось ждать мне твоего массажа,
Но ты ушла остался нервный срыв.