В начале девяностых, в самый пик
Объявленного нормой дефицита,
Когда страна, сменив гуманный лик,
На горло наступила нам открыто –
Я с крошками-детьми пошла б ко дну,
Хватаясь за последнюю копейку,
Когда бы в параллельную страну
Арнольд не приготовил мне лазейку.
Красивый парень, бодрый австрияк
Вошел в мои отравленные будни;
Зажегся, как спасительный маяк,
Во мраке нашей жизни непробудном.
И я весь день ходила по пятам
Трудяги, олимпийца и кумира.
И пошлые нужда и нищета
Не заняли мирка моей квартиры.
Мы с мужем подписались на журнал,
Где в рубрике Арнольд давал советы;
Достали тренажеры и "металл",
И бегали по восемь километров.
Нас больше не душил убогий быт,
Где были соль и сахар по талонам:
Арнольд нас оградил, как верный щит,
И стал недостающим миллионом.
Как я тогда смотрела на экран,
Вернувшись под дождем с костлявой рыбкой,
Когда мой ослепительный тиран
Одаривал избыточной улыбкой.
Входила в коридор, не сняв пальто,
Звук телека прибавив для начала.
И вешала пеленки над плитой,
И соло бедной юности звучало.
26 октября 2003