Мне нечем удивить зевающих потомков,
охочих до девиц, возвышенных и тонких.
Восставшие из ванн к позерству в одеялах –
кого бы мне воззвать к высоким идеалам?
Их лирой не пронять, ну разве что – глаголом,
который у меня пока что – в горле колом.
Воспряну и воздам, воспламеняя воду,
но вложено в уста на палочке чего-то.
И вновь я по сети изгнанником скитаюсь,
пытаясь возвестить, что осень – золотая,
что племя молодых до боли не знакомо
со всем, что от балды пером моим влекомо.
Взойти бы да воспеть (и воспарить попутно),
по праздникам – успех, предчувствие – по будням.
И можно даже без букетоприношенья,
посланникам небес противно мельтешенье.
Весь век в глухой дыре читать бы да писать бы,
плюя под сень дерев из собственной усадьбы.