Напряжённая тяжесть последних гнетущих минут.
Предрассветная тишь над туманным стеклом водной глади.
Но уже обрываются тонкие ниточки пут,
Чем привязан я к грешной земле и живу чего ради
Слышу кашель глухой, ударяющий камнем в кулак
В непроглядной тени под могильным разрезом траншеи.
Ощущаю ЕГО я животный, панический страх
И холодную дрожь. И пульсацию сонных артерий.
Вижу блеск ЕГО глаз. Вижу каждый бессмысленный жест.
Слышу шорох сапог и слова незнакомые речи.
Но уж видно такой на роду ЕМУ выкован крест,
Чтоб открыть страшный счёт
В ходе нашей рассчитанной встречи.
Через миг будет гибкий змеиный бросок,
Сокрушающий кости и сталь без различия в чине.
Свежей кровью горячей напьётся заветный клинок.
И угаснет душа, словно искра на мокрой лучине.
А потом будет грохот орудий и скрежет колонн,
Уходящих на запад, в огонь по веленью Приказа.
И останется только замаранный трупами склон,
Где дорогу расчистила группа бойцов из Осназа…