Встал поезд, будто всё уже сказал.
И тупо смотрит в сторону вокзал.
В последний раз: «Вас кто-нибудь встречает?»
Но пожимаю я в ответ плечами,
Я – праздный средь увешанных вещами
И рад, что никуда не опоздал.
Что сквозь прилив объятий и лобзаний
Несу я только груз воспоминаний.
Несу в себе сквозь голоса и спешку
Смотрящий в спину дом, Её усмешку
(над одиночеством пустых бутылок),
Суровый профиль, а потом – затылок:
«Тебе пора… Я провожать не буду».
Взмахнула дверь единственным крылом
И каркнула пронзительно и зло:
«Забудь всё! Уезжай!»
«- Ну что ж, забуду».
И больше ничего сказать не смог:
Холодный голос губы мне обжег…
Но в городе привычном, как простуда,
Пытаюсь убедить себя (без слов),
Что мне (как всем) приятно и тепло
Смотреть через трамвайное стекло
На жизнь (что наполняется весной), -
Ей чье-то настроенье не помеха.
Она как без меня, так и со мной,
Течет… И с одинаковым успехом.
А, может, кружится… (на карусели)
Тысячелетья... Я же - три недели
Здесь не был, где дома остолбенели.
Так туго, бедные, соображают -
Их окна ничего не выражают.
А те из них, что пялятся давно
В стеклянные экраны магазинов,
Должно быть, ждут, что сменится кино, -
А то из года в год все об одном:
Про лица, превратившиеся в спины…
Она стояла молча пред окном
И, кажется, боялась обернуться,
А я уже не мог к ней прикоснуться
Так, чтоб она не дернула плечом,
Сказав: «Ты от проблем и огорчений
Сбегаешь на протезах изречений…
Живешь средь ненаписанных картин.
Ты знаешь, что останешься один…»
«Конечная, вставайте, гражданин».
Я выхожу (не крикнула: «Постой!»)
День замер, как вопрос...
Ответить что?