Сказка про я, и про ты, и про белого бы-
чка обрастает словами, как вугами буги.
Шум проникает и, что мы ни делали бы,
скоро проникнет, слюнёю плюя на мольбы
и перспективы, в загадочные петербурги
и алматы - как квартирообмен на столбы.
В чем-то похоже на бег от инфаркта: кого
кто догоняет - неясно, а - скоро догонит.
Горько. Но жертвою падать в бою таковом -
это удел, а не хитрая выдумка голи.
Даже младенец тут нового не наглаголет.
Выпей, Евгения! Да закуси рукавом.
Список причин нарочито торчит вдалеке
от настающего, словно всевышний - от змея.
Пятница не предвещает субботы, банкет
ни продолженья, увы, не сулит, ни похмелья.
Мы-то зачем, будто бы убежать не умея,
рвемся туда, если там на амбарном замке?
Выпей, Евгения! Да, я бы мог - и могу б:
хочешь Вселенную? На! Или новенький «Майбах»?!
Ах, если дело бы в том, я бы перся на бабах,
а не молил о пощаде, испуган и глуп,
лишь бы сойти со своих непростительно слабых
ног - и не млеть от твоих чупа-чувственных губ!