Причитание
Ох, вы ноженьки, мои ноженьки,
Что не спится вам ночкой темною,
Успокоиться да не можете
Днем безоблачным? Веретенную
Остра боль прядет пряжу грубую,
Бередит мои шрамы старые.
Раны свежие соль на губы мне
Кровью брызнули и оставили.
И оттенок щек, прежде розовый,
Как халатик выцвел, застиранный,
А из глаз текут реки слезные...
Паралич вчера отпустил меня.
******************************
Фламинго в..
По утру раздался стук негромкий в дверь,
На крыльце фламинго - верь, или не верь.
В теплой телогрейке, а на шее шарф,
Предлагает выпить мне на брудершафт.
Приглашаю в кухню, смех мне губы рвет -
Очень уж потешный. Тонкой коркой лед
Покрывает кожу длинноломких ног,
А на клюве иней от дыханья лег.
Март морозный нынче в средней полосе,
Это не в Иране, где весь клан осел.
"Что же помешало, - спрашиваю я -
Улететь к собратьям в теплые края?"
Снял он телогрейку, шарфик размотал,
Отразилась тонкость в пустоте зеркал.
"Ну, - ответил тихо - просто так зашел..."
И слегка взъерошил перьев нежный шелк.
Вместе с легким пухом выпал на паркет
Летних незабудок маленький букет.
"А теперь, - сказал он, - мне пора бежать..."
"Завтра, в телогрейке, приходи опять?"
************************************
Мозаика
Две тысячи мелких кусочков картона:
Неясный узор в фиолетовой гамме -
Восход или битва на фоне затона,
Закат или свалка в дымящемся хламе?
Картинка потеряна - к черту картинку.
Кусок за кусочком - кресты, человечки -
Кладу я в рисунок друг к другу в обнимку,
Все вроде уложено, только вот нечем
Заполнить один промежуток у края -
Пяти-лепестковая светится рана.
К размеру созвездия я уменьшаюсь
На фоне вселенной. Полоску тумана
Собой замыкаю в картине восхода,
Кусочки скрепляю касанием кожным.
Рассвет обещает конец непогоды...
Вот видишь, а ты говорил - невозможно.
*************************************
Эхо за стеклом
Витраж на оконном стекле: переулки пустые,
Дома там стоят без дверей, вместо окон - глазницы.
Сгорело дотла все, что было, и угли остыли,
По ветру развеяны писем сожженных страницы.
И в городе этом никто не живет, только эхо
По улицам бродит немое, а раньше умело
Петь песни, шутить и дробиться заливистым смехом.
Костяшкою пальца стучу по стеклу, и несмело
За ним возникает подобие легкой походки
И множится, тычется слепо в бетонные стены.
А если серебряной ложечкой? Радости нотки
Запрыгали звонко по улиц иссушенным венам.
То чокаюсь рюмкой хрустальной, то палочкой бука
Стучу по окну и недолгое слушаю счастье.
Я знаю, когда-нибудь эхо вернет свои звуки…
Но там за стеклом, к сожаленью, мой голос не властен.
**************************************************
Будет завтра
Я сегодня - белая ведьма
И рисую тебя по новой.
Моя плошка сияет медью,
Развожу в ней сироп кленовый:
Сладко-горькой тягучей нитью
Залатаю твои каверны,
Душу выбитую в граните
Размягчу до пушинок вербы,
Окуну в ручеек прохладный
И на солнце, как лен, прожарю.
Хладнокровные твои латы
Разомну и скатаю в шарик.
Лунной краской тебя раскрашу,
Серебристой и бледно-желтой...
Ночь спустилась. Не плачь, не страшно.
Будет завтра - ведь ты нашелся...
................................................
Но сегодня я ведьмой черной
Распустила по ветру косы.
Скалю зубы, как тот волчонок,
Что столкнула с утра с откоса.
Прокушу тебя слов резцами -
Недоверья клеймом отмечу,
Отшатнусь от твоих касаний,
Потянувшись уже навстречу.
И к твоей изначальной боли
Я добавлю свои два цента.
Ну, а ты: "Я теперь с тобою,
Будет завтра, малыш... Зачем ты?"
................................................
Я сегодня белая ведьма
И рисую тебя по новой...
********************************
Лист цикламена
Слюдяное окно преломляет оранжевый свет,
На дубовом столе письмена на куске бересты,
Сто летучих мышей на полатях раскинулись в плед
И колдунью укутали. Угли в камине остыть
Не успели еще, но её сотрясает озноб.
Вам известно, как плачут колдуньи, вы видели град.
Старый кот из угла прошипел недовольное: "Сноб,
Не придет - ну и пусть, так и будешь рыдать до утра?"
-Убирайся, бесхвостый! Придет, я же в книге судьбы
Заложила листом цикламена о счастье главу,
А иначе все это не стоит того, чтобы быть!
И, швырнув за окно силой взгляда кота и сову,
С медной полки каминной без рук подняла кочергу
И прошлась по туману зеркал, по теплу изразцов,
Повторяя сквозь зубы: "Я больше одна не могу!"
Чугунки разлетались осколками прямо в лицо,
И когда уже целого не было, чтобы крушить,
Занесла кочергу над поникшей своей головой...
На соседнем болоте закрыли глаза камыши,
И заплакал в подполье любимый её домовой.
Голубой ручеек заструился в льняных волосах,
И пока еще видела свет, мановеньем руки
Очертила разгром и свернулась клубком - воскресать.
А на полках осколки слагались опять в чугунки.
****************************************
Урок художественного свиста
У меня тут омары.
У тебя - комары.
Между нами кошмары
Пролегли до поры.
До поры? Разрываюсь -
Берега далеки,
Нет моста - только сваи
Скалят зубы с реки.
Изреки - станет ложью,
Будешь трижды дурак:
На вершину с подножья
Не торопится рак.
Раков нет - не Самара...
На коре-бересте
Я на горке омара
Обучаю свистеть.
*************************
Скажи мне
Возьми меня за руку, ладно?
Скажи мне, что все будет славно,
Что будем на улице главной,
Не знаю, какого города,
Пить кофе с кексом по скорому.
Что руку мою у ворота
Накроешь теплом ладони,
И пульс мой в твоем утонет.
Что в шумном людском содоме
Не будем считать потери
Мгновений этой недели...
Скажи мне... Я не поверю.
****************************
Тебе
Только всего у меня и было что простая роза
да три вулкана ростом мне по колено,
и то один из них потух и, может быть,
навсегда... какой же я после этого принц...
Антуан де Сент-Экзюпери Маленький принц
Вечером, когда июль остынет
Спрятавшись в бетонные ступени,
Ночь-паук в закатной паутине
Ловит облаков случайных тени,
Капает росою, словно ядом.
Ежусь в куртке - холодно и тихо,
Слов не видно на листе измятом -
Взять его с собой - пустая прихоть,
Уберу. Не разложу капканы,
Просто перечислю, чем владею,
Помнишь принца, он считал вулканы,
Мы с ним оба видно богатеи:
Часть кружочка лунного рокфора
Съедена летучими мышами,
Доски полусгнившего забора
Персиковой ветке помешали
Вытянуться к свету, так осталась...
Что еще? Затертых писем пачка,
Рамка к фотографии. Пустая.
И на бедность щедрая подачка -
Две минуты теплого звучанья.
Теплой куртки флис почти подкожно
Мне рисует псевдоочертанья.
Не твоя... но ведь представить можно?
*************************************
Торнадо с названием «Ты»
Моя способность говорить обратно пропорциональна
Бескрайней мощности торнадо с чарующим названьем "Ты".
Ты бьешься у меня внутри, горишь закрученной спиралью,
И рассыпаешься каскадом - не звуков, жгучей немоты.
Послушные слова дурят, приобретают очертанья,
Температуру, вкус и запах, скользят по коже, жгут глаза,
Преобразуются в разряд животной дрожи, нарастая,
Взрываются в височных залпах.. Но не дают себя сказать.
Смотри - вот это было мной, рациональной и надменной.
Я обнаженно-распростёрта - по ветру волен разнести,
Заставь вибрировать струной и распусти меня по венам
Звучанием твоих аккордов. Забыв приличия и стыд,
Сменю непостоянство слов на трепет пальцев осторожных,
Исторгну звук, на рык похожий: "Люблю тебя.." и пеленой
Я разолью свое тепло в твоих глазах, еще тревожных...
Но выдерну тебя из кожи, как это сделал ты со мной.
***************************************************
Отражение в кофейнике
...сидим, оба отражаемся
в никелированном кофейнике.
И больше ничего!.. И это - счастье...
А. Толстой Гадюка
Когда-нибудь по утру за чаем
Мы не коснемся друг друга взглядом.
Не задохнемся, испив случайно,
Нежданной страсти слепого яда.
И на фаянсовых чашках грубых
Не будет темных полос настоя...
А после чая - легонько в губы,
-Наденешь куртку? -Тепло, не стоит...
Когда-нибудь я смогу без страха
Захлопнуть дверь за твоей спиною..
Ну а пока... -Передай мне сахар..
Руки касание. Сердце ноет...
***********************************
Обретение
Хочешь, я расскажу тебе, милый, как все это будет?
Семафорная ночь выгнет черной пантерою спину,
Позвонками вагонов подернет слегка с непривычки,
В пулеметную очередь с-нежно-сердечного кросса
Добавляя на стыках удары тяжелых орудий,
И отнимет надежду на псевдо-сохранность плотины,
За которой бушует ... И будешь неистово спички
По карманам искать, позабыв, что курить уже бросил.
Будут станции лапами света цеплять подстаканник,
И услужливо прятать во тьме твоих пальцев костяшки -
Кто сказал, что дрожат? Это ложка в стакане смеется -
Беззастенчиво выкрала смех из твоих сновидений
И почти неприлично поет о предмете исканий...
А полгода разлуки вдруг вырвется долгим и тяжким
Тепловозным гудком, затихая как эхо в колодце.
И объявят рассвет и проснутся привычные тени.
Ты внезапно поймешь, что не можешь представить, как прежде,
Выражение глаз и проглотишь испуг: не узнаю?
Ощутишь в голове абсолютную пустошь сознанья
И три четверти слова, застрявшие в горле удушьем.
Ты шагнешь на перрон, бессловесным, почти озверевшим...
Я тебя буду ждать на платформе у самого края,
И следить, как мучительно медленно время меж нами
Истекает горячим туманом средь Питерской стужи.
И, оставив попытки сквозь горло сухое пробиться,
Родники моих слов просто брызнут слезами наружу.
Ты, прокашлявшись, скажешь: "Ну, солнышко, что ты, не нужно..."
И привычно обнимешь. Так мы обретем свои лица.