очень темно и холодно...

очень темно и холодно,
очень темно и холодно,
очень темно и холодно,
холодно и темно.
я как осколок города,
старого злого города,
ненавистного города
катышек ледяной.

город меня заманивал,
ластился, заарканивал,
город меня заманивал -
и заманил-таки.
город меня обманывал,
кости мои перемалывал,
боль начиналась с малого -
царапины, синяки.

боль прорастала медленно,
двигалась еле-еле, на
боль мне смотреть не велено
было: на что смотреть?
мол, это молодо-зелено,
столько всего посеяно,
болью теперь заселено
тело мое на треть.

люди со мной ругаются,
щекочут меня, лягаются,
ссорятся, разбегаются -
и головой в живот.
так оно полагается,
так оно издевается,
так оно насмехается:
видишь, моя возьмет.

я перестану чувствовать,
я перестану чувствовать,
господи, дай почувствовать,
что-нибудь, кроме "ы-ы-ы-ы-ы!"
я здесь чужее чуждого,
эквивалент ненужного
и торжество наружного
средства от головы.

если бы сил хватило мне,
если бы сил хватило мне,
если бы сил хватило мне,
я бы сошел с ума.
надо собраться с силами,
надо по водам вилами,
надо бы душу выломать,
вынуть, совсем сломать.

очень темно и холодно,
очень темно и холодно,
очень темно и холодно,
холодно и темно.
я как осколок города,
старого злого города,
ненавистного города
катышек ледяной.