В каком-нибудь не старом Йорке
искусственно зияют рвы.
Мысль не выходит из подкорки
за счет своей природы ломкой
в жестоких рамках головы.
В тех снах, которые до Фрейда
взошли, как в почве - семена,
реальность видится в калейдо-
скопичных красках. В звуках флейты
я различаю имена.
Зимой холодной жгучий эрос
буравит взглядом небеса.
Сказать немыслимую ересь,
развеяв умственную серость,
не веря собственным глазам.
Плавучий остров наважденья
меня преследует везде.
Здесь бродит призрак вырожденья,
(иначе – самовыраженья),
срывая постеры со стен.
Неоново кричит реклама,
не уточняя, где и как.
Кому, когда, зачем... На камне
не оставляя камня. Нам не
впервой раздуть любой пустяк.
Любую ссору. Аlter Lego,
конструкция иных миров,
грозит таким авто-побегом,
что даже мой попутчик некий
к броску такому не готов.
Пока я думаю, ты пишешь.
Абзац (хороший эвфемизм)
политкорректен. И затишье
распространяется на нижний
этаж. Но ты не смотришь вниз.
Тебе бы вверх... Но лифт не ходит,
беря пример с твоих часов.
Дом опустел. Все на охоте.
И зверь кусает снова локти
от мнительной нехватки слов.
Есть страх. А это - то, что движет
планеты. Вкупе с «я хочу».
Стихотворение напишешь
и смотришь на него, как мыши
на сыр – дырявую мечту.
Кидая наслажденье в пропасть,
дуальную обрезав нить,
ты, может быть, услышишь голос
и заодно такую новость,
что соберёшься уходить.