Бледный румянец как отсвет погасшего дня,
Белая ночь, в моём городе снова колдует.
Шпиль Пертропавловки - в небе златая игла,
Грустную бледность её три столетья врачует.
Мой Петербург, твоих уст подуставшая грусть,
Невский проспект, я беседой с тобою согрета.
Площадь Искусств и Дворцовой широкую грудь,
Ангела тело укутай вечерней газетой.
Аристократический блеск твоих ласковых глаз,
Свет фонарей, точно россыпью, желтые бусы,
Вены каналов, и нежность несказанных фраз,
Вальсы, симфонии, марши, романсы и блюзы.
Мой Петербург, я навеки в тебя влюблена!
Нет на земле лучше красок, домов акварелей,
Арки, мосты и чугунных оград кружева….
Нет на земле так желанных весенних капелей!
Мой Петербург, мой отец, наречённый жених!
И как к лицу тебе в локонах прядка седая!
Я утопаю в глубоких ладонях твоих,
Мне дорога твоя искренность, дружба мужская!
Бледный румянец как отсвет погасшего дня,
Белая ночь, в моём городе снова колдует.
Шпиль Пертропавловки - в небе златая игла,
Грустную бледность её три столетья врачует.