Харьков
Я в детстве жил на улице, что около вокзала,
Где рядом были школа, и больница, и тюрьма.
В саду ДК заброшенном шпана в очко играла,
И рыжий жлоб по кличке Зуб за чинкой лез в карман.
А рядом жили девушки Тамара, Роза, Рая,
И улочкой - прогулочки от сквера до угла.
Походочка забойная и фикса золотая,
А во дворе акация, как девочка цвела.
А за углом стоит весна в пальтишке красненьком,
А нам сегодня не до сна - запахло праздником,
Запахло сдобным пирогом, а также пряником,
И дядя Леша управдом сегодня пьяненький.
Кто не жил, тот не ведает, а я, поверьте, в плюсе,
Квартира коммунальная - особый разговор.
Когда бранилась с Веркою соседка тетя Дуся,
Жильцы с последних этажей спускалися во двор.
Ах, тетя Дуся, золото, какой язык богатый,
Ах, Веркиной прабабушки расписаны грехи.
Эпитеты, сравнения, метафоры, цитаты,
И мать ее, и дочь ее, ну это, брат, стихи.
А за углом стоит весна - чулочки с дыркою,
А нам сегодня не до сна - запахло стиркою.
Паленым пахнет утюгом, бельишком стареньким,
И дядя Леша - управдом в тужурке - сталинке.
Не снится мне ни Салтовка, ни пыльная Основа,
Рассветы не встречаю я над Лопанью-рекой,
Но музыка трамвайная на улице Свердлова,
Каштановая кипень на улице Сумской.
На перекрестке постовой машинам кажет путь.
Я подойду к нему узнать, в чем этой жизни суть.
Не станет строгий постовой делиться знанием,
Напишет штраф на три рубля - и до свидания.
А за углом стоит весна...
На перекрестке постовой...
А нам сегодня не до сна...
Мокрая фантазия
Летний зеленый дождь
Падает вкривь и вкось.
Тополь летящий, снимок мгновенный...
И на пороге гость.
Гость достает вино,
Я припасу сырка,
Сядем уютно, как балабусы
Маленького мирка.
Как хорошо сидим под этот летний гром,
И тихий разговор - о бабах , о погоде.
А просто дело в том, что мы знакомы годы.
Давай поговорим о чем-нибудь простом.
Жесты твоей руки...
Иней твоих висков...
Дождь, как художник, бросит на окна
Пару кривых мазков.
Там за твоей спиной
Легкий мерцает свет.
Помнишь байдарки, тихую Ворсклу?..
Сколько минуло лет.
Как хорошо сидим под этот летний гром,
И тихий разговор - о бабах, о погоде.
А просто дело в том, что мы знакомы годы.
Давай поговорим о чем-нибудь простом.
Летний зеленый дождь
Путает сон и явь.
Нет посторонних в этих пределах,
Только лишь ты да я.
Молитва
Я понял, наконец, значенье снега,
Его величие и таинство побега
С высот неведомых на жалкие кусты.
Да будут наши помыслы чисты,
Да будет жизнь наивна и проста,
И новый день - как с чистого листа.
На грани опыта, на острие зимы
Я путаю все время я и мы,
Но между я и мы поставлю ты…
Да будут наши помыслы чисты.
Смотреть в окно и думать не спеша,
Что ты - не снег, а ты - моя душа.
Налей, душа, чайку и рядом сядь,
Не бойся, все спокойно, тишь да гладь,
Чай ароматен, сумерки густы…
Да будут наши помыслы чисты…
От мира хрупким мы отделены стеклом.
Огонь в камине ведает теплом.
Уходит день, разведены мосты.
Да будут наши помыслы чисты…
Огонь в камине, тени на стене,
И белый снег, и белый снег в окне.
А снег летит, все убыстряя бег.
А снег…а снег… а снег… а снег… а снег.
Портрет.
Посвящается Ю. М.
В раме чистого стекла происходит вечер,
Легким грифельным штрихом прорисован дом,
Да пейзажик за окном выкрашен зеленым.
Ее дивные глаза видят этот сад.
Посмотри же на меня, дева молодая,
Не дает покоя мне губ твоих каприз,
Нос с горбинкой и, потом, пестрая косынка.
Это чудное лицо-профиль и анфас.
Я спою тебе стихи, расскажу печали,
Над твоею головой тайная луна,
Это черное ничто, ледяное нечто...
Незаметно протечет время до утра.
Прибалтийский кабачок, свечи в темных плошках,
Там из музыки из всей-альт да контрабас.
Я невольник твой навек, твой невольный пленник,
Там нырнул на сорок лет, выплыл навсегда.
На стене висит портрет, на портрете дева,
Что за чудный колорит украшает дом.
Я на деву ту смотрю, вот какое дело,
Ее дивные глаза вдаль устремлены.
***
Когда курант двенадцать бьет, а может, не курант,
Когда налито через край, а может, в аккурат,
Давайте разрешим вину огнем пройти по венам,
Давайте разрешим огню владеть сухим поленом.
Давайте душу разомкнем, и станет мир простым,
Обнимем друга, а врага - мы временно простим.
И в этот час, и в этот миг, на рубеже эпох,
Нам вдруг откроется, что мир не так уж, в общем, плох,
Что будет ночь и будет день - иные времена,
И тихий вырастет аккорд из теплого зерна.
Но будет день, и будет ночь, и все же будем мы,
И слово нежное взойдет на пажитях немых.