I
Я давно прозябаю в той точке пространства,
Где в углах пыльным мхом прорастает тоска.
Бесприютностью пахнет скупое убранство
Под могильным давлением плит потолка.
Ночью стены качаются, словно в похмелье,
Половицы скрипят от вибраций луны.
По утрам я сметаю с пожухлой постели
Космы жёлтых туманов и странные сны.
Душно здесь и темно. Часто нудствует дождик
Из непролитых слёз непонятной хандры.
Здесь столетье назад полоумный художник
Написал на обоях иные миры.
Там вольготно дышать от нездешнего света,
И доступна там космоса каждая часть,
Там хвостом машет встречным любая комета.
Но туда лишь душа моя может попасть.
II
Я лежал и смотрел, как за дымкою бражной
В черном зеве окна индевеет рассвет...
Вдруг на фоне галактик сложился миражно
И поплыл женский, юный, родной силуэт.
В истощённой душе вмиг проснулось смятенье,
Завращалось в пугающем ритме огня.
Я услышал земной оболочки скрипенье,
Лента времени треснула, как простыня.
Я рванулся к окну -- там вселенская бездна.
Начал двери искать -- их забили давно.
Стал сквозь стену ломиться -- но всё бесполезно...
Значит, выбора нет. Остаётся одно.
Что могу обрести в сумасбродном прыжке я?
Лишь болезненный миг избавленья от пут.
Будь что будет! Но славная всё же затея --
Прыгнуть в звёздность мечты, не надев парашют.