* * *
Когда приходит в города
осенней грусти ожиданье,
когда холодная вода
сползает с проржавевших крыш,
крадётся тихая беда
и, никого не покидая,
задерживается в дверях.
И в продолжение игры
со смертью, с неотжившей болью,
с тобой, с твоей перчаткой левой
я оступаюсь. И без боя
сдаюсь. Но с честью королевы
тону в стихах и междометьях,
клянусь – и тут же проклинаю.
И остаюсь за всё в ответе,
даже за то, чего не знаю.
Не помню, не умею верить,
но бесконечность остаётся
всего лишь приоткрытой дверью,
ведущей не на дно колодца,
но на чердак. И самый верхний
из этажей всегда был тёмным.
В подвале прогнивают вехи…
И только маленький котёнок
отважно меряет шагами
ступени бесконечных лестниц.
Звезду не мучает другая.
Лукаво улыбнулся месяц.
И мир, царящий в поднебесье,
так мало схож с осенней грустью,
что хочется накуролесить
и знать, что кто-нибудь отпустит
ошибки. И исправит буквы,
и сам расставит запятые.
С привычкой заходить без стука
туда, где след его простынет,
мне слишком трудно расставаться.
В моих словах – его беспечность…
И снег растает на ресницах,
чтобы сквозь ночь ему присниться.