В Праге все удивительно или, если хотите, ничто не удивляет. Всякое может случиться…
Хорхе Луис Борхес, «Гуаякиль».
Врастает руинами руны Рэйдо
Размытая ратуши ретушь
В текущую вспять сублиматом дорог
Целетны булыжную ветошь.
Реальность пасует в пасьянсе домов,
Урочище грёз абстинента,
В барочно-готическом сонмище снов
Под небом с отливом абсента.
Стопами ко Влтаве прижав Карлов мост,
Эоловой арфы хозяин
(Внутри — Птицелов, на лицо — Карлик Нос)
«Волшебную флейту» играет.
Как тень от забытого кистью мазка
В толпе нибелунгов потомков
Мелькает за бытом забитый оскал
Степного степенного волка.
И отпрыск Мидаса — ручной неофит
Ученья халявной подачки,
Перчатку стянув, суеверно спешит
Коснуться злаченой собачки.
Прощаю Сизифа садисту Камю,
Над брошенным камнем в Градчанах.
Из глины глинтвейна в себе сотворю
Отпетого клона Адама.
Мне в бархатных швах Староместских кулис
Открылось занятное свойство:
Я — улиц чужих Посторонний Улисс,
Ведомый к ним джойстиком Джойса.
Надежду пройти половину пути
Оставлю у входа в Лорету.
Таланты в ломбард, душу на карантин —
Канаю в канавную Лету.
Но прежде, как в старый и добрый соц-арт,
Местечко забью на обоях
Под вашу ремарку, товарищ Ремарк,
О вовремя сдохших героях.
Сдав в папку с пометкою «Пражский прожект»
Все то, что со мной не случилось,
Я требую чуда. Но чуда мне нет.
Горацио, нам и не снилось…