Неприкаянной стелится гладью остывшая простынь
Под пуховым, атласным, откинутым зря одеялом.
Пепла серого щедро разбросана рыхлая россыпь -
Горький след на полу огонька сигаретного жала.
За окном гонит ветер с асфальта слепую порошу,
Батарея теплом обжигает уставшие ноги…
Я приеду к тебе, потерпи, потерпи мой хороший!
Вот немного еще отдохну от обратной дороги.
Свежий снег над Москвой белым пухом парил,
Отражаясь в бесхитростной брошке.
Той, что ты мне на зоне тайком мастерил
Из простой алюминиевой ложки.
Запотевшее зеркало в ванной скрывает усталость
И круги под глазами не спрятать под импортной пудрой.
Нам до счастья, любимый, неполных три года осталось,
Мне дожить бы до этой минутки весеннего утра.
Твой халат как тогда на машинку стиральную брошен,
Цветовое пятно бесконечно щемящей тревоги…
Я приеду к тебе, потерпи, потерпи мой хороший!
Вот немного еще отдохну от обратной дороги.
Свежий снег над Москвой белым пухом парил,
Отражаясь в бесхитростной брошке.
Той, что ты мне на зоне тайком мастерил
Из простой алюминиевой ложки.
Одиночество кресла мужским очертанием дышит,
На секунду затих городской изнурительный улей.
Скоро утро раскрасит московские рыжие крыши,
Растревожив потоком машин гололедицу улиц.
Все стерплю, не сломаюсь от этой не мерянной ноши,
Слишком рано судьбе подводить нашей жизни итоги…
Я приеду к тебе, потерпи, потерпи мой хороший!
Вот немного еще отдохну от обратной дороги.
Свежий снег над Москвой белым пухом парил,
Отражаясь в бесхитростной брошке.
Той, что ты мне на зоне тайком мастерил
Из простой алюминиевой ложки.