Санкт-Петербург был весьма удивленным
Вплоть до последней ростральной колонны.
Неких бандитов лихая компания
Банк разорила и скрылась в тумане
На Мерседесах жемчужного цвета
В полночь ( стучали куранты при этом,
И Президент расточал нам приветы).
Всюду следы оставляло злодейство:
Кто-то их видел у Адмиралтейства;
Это они – утверждают наверно –
Сбили старушку в начале Галерной
И, не скрывая бандитов повадки,
Нам оставляли свои отпечатки
Пальцев на сейфах, дверях и картинах,
Даже на памятнике Екатерины;
И разбросали улики-приметы:
Спички, бумажки и сигареты;
И, пролетая Московским проспектом,
Выли на пеших и авто – субъектов,
Впрочем естественно несколько пьяных;
И под покровом снегов и туманов
Сели на Боинг, летящий в Гавану,
Но аккурат посредине маршрута
Спрыгнули в Альпах на парашютах;
И, развернувшись три раза налево,
Канули в воду в районе Женевы...
Умному следствию стало понятно,
Что за следами - лишь белые пятна:
Сбитая бабушка в целом невинна,
Ну, и тем более, Екатерина,
Что перекрашены все Мерседесы,
Что перепуганы все стюардессы,
Что в эпицентре швейцарских кантонов
Нет нарушенья российских законов.
Но генерал по фамилии Пронин
Был как всегда к пессимизму не склонен
И как всегда продолжал он ретиво
Чтение триллеров и детективов;
И наконец, словно током ударен,
Видит, как есть, преступленья сценарий!
В книжке “Веселые” Гей-Лысакова
Все совпадало от слова до слова
С этим нахальным и громким затейством:
Банк и старушка, и Адмиралтейство,
И Мерседесы жемчужного цвета,
Выстрел “Авроры” - вершина сюжета,
Год високосный по имени Новый,
Боинг, Женева ...
И Гей-Лысакова
Взяли в постели, тряхнули сурово
И осудили без промедленья:
Будет он знать, как писать сочиненья!