Шаги, бормотанье, землистые лица,
Кровати - налево, направо, напротив...
В ночное шуршанье сползает больница,
Скопленье усталой, измученной плоти.
Как старенький сморщенный шарик воздушный,
Как древнюю, в трещинках мелких, икону,
Старуха лицо поднимает с подушки,
С оскалом Кащея, с глазами Мадонны.
Но как отвернуться, не встретившись сразу
С другими?.. Но как заглушить этот запах,
Бряцание суден, и плеск унитаза,
И шёпот, и шарканье стоптанных тапок...
И в сумрак, пропахший мочою и потом,
Проходишь с наигранно-радостным взглядом
По лестнице тёмной, и девять пролётов -
Круги повторения Дантова ада.
За что человек так унижен судьбою?
Вместилище высшего духа и смысла -
Беспомощно, жалко, наполнено болью,
И смерть покачнувшейся люстрой повисла...
Но в миг, когда дольше нельзя оставаться,
Прошепчешь, обняв исхудавшие плечи:
"Всё будет в порядке... Не надо бояться!",-
И жить, как ни странно, становится легче.
1986