Тихо вздыхает французская ночь
И тьма плотнее, чем глина.
Но я разбудил полусонный Париж,
Сиреной своих цеппелинов.
Их розовой паники дымный свет,
Томная горечь отравы.
А мы оставляем горящий след
И падаем в лунные травы.
Все лишнее за борт! Стоять по местам!
Обратной дороги нет.
Мы никогда не откроем глаз
И не увидим рассвет.
Выстрелы в воздух
И вой в ушах, и голос жизни так тонок.
На нас никогда не оденут корон,
Наши зубы не увидят коронок.
А где-то, отсюда за сотню миль,
Ее остывает чай.
Но я не приду, мне вернуться не масть,
Я не скажу ей, прощай.
Подбитый обрушился млечный путь,
В небе месяц остался один.
И где-то под ним, глубоко-глубоко.
Мертвый плывет цеппелин.