Мы говорили тихо-тихо
о том, как жить без дров зимой.
В буфете мышь нашла ватрушку.
И снег шептал над головой
о том, что знают только трусы:
уйти живым, отдёрнуть руку,
бежать, не попадаясь в плен.
Мы говорили тихо-тихо
о том, что нас разбила сила,
и наши взгляды уносило
в открытый пар на месте стёкол,
в открытый пар на месте стен.
О том, что горькая малина
без сна в отдушине оврага
и дикий ветер не догонит
остановившейся руки.
Отпавший звук, далёкий воздух,
вода как рваная бумага -
они не сделали ни шага
уйти живыми от любви.
Они нам снятся с высоты
в шипах невидимых движений,
своим желаньем и сраженьем
они нас держат на весу.
... чем дольше я себя несу,
тем глубже я тебя роняю
в провалы безначальных зим.
Собака родила щенят.
Они лежат на одеяле.
Когда мы наклонились к ним,
когда мы встали на колени,
чтобы почуять их тепло,
нас обезглавил серый воздух
и мы рассеялись, разделись,
ушли нагими от погони,
легли под нежное крыло.
Разноязыкое молчанье
не разомкнётся - разветвится.
Леса разрушились как лица,
родное эхо истребя.
Мы говорили тихо-тихо,
своих сердец не различая.
Ушли живыми от печали. -
Так исчезают из себя.