Когда на истерзанной смертью планете
Уляжется пляска разорванных плит.
И снова припомнят о ласковом лете
Леса, обретая нетронутый вид,
Забыв о косе, заколышутся травы,
Отмоют дожди ядовитую пыль,
Не зная пилы, разрастутся дубравы,
И сказкой кольнёт настоящего быль,
Тогда бы и поняли, может быть, предков,
Чей голос угас в суете городов...
Но слишком немного и слишком уж редко
Осталось людских разобщённых родов.
И стало так звонко, пустынно и тихо
Среди бесконечных лесов и снегов.
И знаний верней стали новые мифы
О жизни летавших по небу богов.
Куда достоверней "железные птицы",
Божественный молот и огненный меч.
Как просто бояться, рыдать и храбриться,
Снося чью-то голову с вражеских плеч.
Как просто в упадок уйти, не вернувшись,
Теряя разумности стёршийся лак.
Сломаться, однажды бездарно споткнувшись,
Оставив себе только Веру и Страх.
И снова, как прежде, таким же Немногим
Доверены будут и Память и Сталь,
Когда до конца подведутся итоги.
И мир окунётся в глухую печаль...