В глухом единеньи, в лесной стороне
Жил старый отшельник-кудесник;
Сам древний, как мир, и седой старине,
Праматери-Гее ровесник.
На тихой укромной поляне в бору,
На светлой уютной опушке,
В весьма походящей на волчью нору,
Влачил век волхв в скромной лачужке.
Добро, благочестие старца сего,
Живущего бедно, убого,
Само говорило о нём за него -
Так строго ходил он пред Богом.
Сурово горел проницательный взгляд
Тем ярким огнём непостижным:
Покуда не видел - представишь навряд,
Каков был тот святый подвижник.
Велеть он мог, править, строптивой судьбой,
Стихии ему покорялись:
И звери служили, и сами собой
Врата без ключа отворялись;
И тучи согнать, коли нужно, на дождь;
Развеять руками ветрило;
Молясь, вызывая вселенскую дрожь,
Поднять мертвеца из могилы;
И пламенной гневно вертя булавой,
Затеять лесные пожары;
И, льда вскинув палицу над головой,
Речушки сковать, окияны;
Лишь брови нахмуривши, топнет ногой
В торжественном рвеньи задора -
И сдвинутся горы плечами стеной
В причудах ландшафта узоров;
Едва соберёт он браздищи морщин,
Очами сверкнёт непокорно -
И движутся массы подводных пучин,
Вскипая и пенясь упорно;
Ковёр-самолёт, что конька оседлать,
Враз ввысь, в поднебесье, взмывая;
Сквозь землю пройти и чрез стены пронять
Себя, как нить в ушко вдевают;
И дланью исторгнуть шар, огненный столп;
Надев невидимку, исчезнуть;
Извергнуть из туч яркий стрел-молний сноп
Под скрежет громища железный;
И, чуть напряжётся, тряхнувши главой -
Грядущее видит, былое;
Сквозь дрёму, укрывшись седою брадой,
В сне будто - знавал не такое;
С небесных он хлябей мог град низвести
И по воздусям прогуляться;
И зная все вехи и знаки в пути,
Обличием мог превращаться;
Вот вдруг, обернуться вороной, совой,
Иль призраком вовсе растаять;
Но предпочитал оставаться собой -
Не граять, не ухать, не лаять.
И духи, и силы, знамения мест
Ему несказанно послушны:
Подымет лишь он повелительно перст -
Уж выполнен жест добродушно.
И властию страшною, точно в огне,
Дышал наш отважный воитель:
Его кто б не встретил - тут тотчас оне
Уж знали, что он - повелитель.
Был дедушка добреньким богатырём,
Живя в Лукоморье безбрежном -
За дымным он свитки писал алтарём,
Гоня прочь кручину небрежно.
Русалки и лешие и домовой,
Бывая в его услуженьи,
Природною праздною, шумной гурьбой
Давали в лесу представленья.
Играя на гуслицах, в пляс заставлял
Пойти курьи ноги избушки;
И за самобранкою всех примирял
Большущих и малых зверушек.
И эльфы, и гномы, стоя средь дерев,
Внимали его заклинаньям
Меж кронами, феи - в ручьях замерев:
Читал он меж строк в книге Знанья,
Согбенно сидя при чадящих свечах,
Взывал жрец пред Велесом верным;
Колдуя, в магических пассах, в потьмах,
Провидец всё ведал наверно.
Неведомым светом горел его лик,
Когда ворожил вдохновенно;
Волшебствуя славно, тот мудрый старик
Парил в величавом забвеньи.
Чудесную сказку он дивно творил,
Шепча, чуть прикрыв хмуры вежды -
И вторя, очажный огонь говорил,
Багря его ветхи одежды.
Но древности миф глубочайшей зачах
Под фугу времён скоротечно:
Лишь видим слезин жемчуга на очах -
Пред вечностью все мы беспечны.
Всё ведал тот мистик; пришёл новый век -
В неведомы дали сознанья,
Он канул, простившись, под лет бурный бег,
На духа вершины, в преданье.
И маг, обернувшись свободным орлом,
И, вспыхнув, весь преобразился,
Сжигаемый внутренним жарким огнём,
И в пламени вмиг растворился.
К светилам умчался, но призрачный мост
Чуть выстроив, в выси восставил;
Искрится, сверкает он, соткан из звёзд:
Вполне нас старик не оставил -
Поныне пред жертвенником он сидит,
Дыша ароматом курений:
На нас с состраданьем, тревогой глядит,
Спасая всех божьих творений.
И в щебете птиц колокольчиков звон -
Быть может, быть может, кто знает? -
Узнаешь его: под пронзительный стон,
Созвездием Лиры стал старец!
Звучит, будто эхо, крик чаровника -
Велесова сына напутство:
Пущай не снедает тебя грусть-тоска,
Взращай то большое искусство
Любви, всепрощения, о, человек!
Тебе мир и ныне и присно!
И следуй заветам Свободы вовек,
Не мысля о тяготах тризны!
И вещий в ушах его слышится глас,
Души бесподобный возвестник -
Я верю, наверное, в каждом из нас
Живёт преподобный чудесник!
Огонь прозорливый сияния глаз
В сознаньи лучами воскреснет:
Я знаю, поверьте, что кто-то из нас
Немножечко тоже кудесник!
14 января 2004 г.