Мой отец у этажерки, полной книг,
Нежно трогает страницу, чтоб понять
Освещенный узел слов, в который вник.
Лупой, медленно отслеживая текст,
Этим кругом, что и смутен, и блестящ,
Слово «алая гвоздика». Вот отец
Наклоняется, и в линзе глаз его велик.
Палец к слову лучезарному приник,
Будто клавишу он тронул и слышна
Вдалеке, срываясь, тонкая струна,
«Мы в долгу пред всем тем малым, что в миру,
Исключая лишь Вселенную». Игру
Затеваю я с иголкой, поднося
Близко к глазу, видя папу сквозь ушко,
Словно бабочку в музейный микроскоп.
Я смотрю через цветочный вестибюль,
Затененный, в сумрак комнаты другой
Где, склоняясь, как над мраморной плитой
Силясь эпитафию прочесть, сосредоточил взор
На латинском описании цветка.
Мне – четыре. Вышиваю я узор
Крестиками красными: «Любимый»…
Яркий и опасный край иглы –
Между мной и вязью слов непостижимой,
Что прочесть я не могу. А мой отец
Все понять не может, почему
Я зову их хризантемами, «цветочками Христа»,
Объясняя: «папа, потому-у-у».
Корни слов цветут в беззвучных телеграммах
Следом нити на изнанке вышиванья,
Где сквозь каждый крестик неуклюже я
Нить тяну, и корень слова есть «Любовь».
Он читает: «Красный вид семейства Clove»,
От Канацио, что по-латински - «плоть».
И мне чудится: из почек аромат,
Как Христос железисто свежайш,
Аромат гвоздик летит ко мне,
Тайный, горький, улетающий экстаз.
«Это – я, дитя» - стеблей меж лезвий скрип.
Перевернут лист. Читает громко он:
«Пряность, из цветочной почки сушь».
Непонятен смысл, хоть дважды повторил
Тезис: - По-французски «ноготь»- «clou».
Папа замер, шепчет тихо: «Значит, ноготь».
Цвет гвоздики ярок, плоть и ноготь,
Скручиваю нитки, словно стебель, в узел,
Глажу вышитый узор «Любимый», но игла,
В нитях спрятавшись, пронзает плоть до кости,
Палец, драгоценная кровинка.
Поднимаю руку, – я себя прошила,
Плоть открытую, в ней нити моей крови,
И в агонии младенческого страха
Я зову родного: «Папа, папа!»
И рука его ощупывает рану
Нежно, как до этого страницу,
Там, где инкарнации цвели попутно из корней, несущих
Те цветы, что я звала «Христовыми» в свои четыре года.
Ghertrud Schnackenberg
SUPERNATURAL LOVE