Почти не видишь света:
Чуть что – и кобура,
Вся жизнь у пистолета
Как черная дыра
Калибром ноль-три дюйма
И столь же тяжела,
Как и об этом дума
В округлостях ствола.
Нет мыслей, кроме чёрных,
Хоть застрелись с тоски:
Ни юмора, ни порно –
Одни боевики.
Баран, но в волчьей шкуре…
…И жил бы как дебил,
Когда б не пуля. Дура,
Но я её любил.
Шатенка, словно в сказке
Дюймовочка сама,
Одною только смазкой
Сводившая с ума.
Изящная и телом
Округла. Я ж – простой
И чёрный как Отелло,
Но только не душой,
Которая страдала…
А та всё холодней,
Хотя и молодая
И порох, вроде, в ней.
Я – в свет с ней, нежен, ласков,
Она же – вот дела! –
Вдруг вижу, строит глазки
Кому-то из ствола.
Татьян, джульетт, офелий
В уме пронёсся рой,
Я ж не железный Феликс
С улыбкою стальной.
Ну, думаю, кукушка!
И я-то, дурачок -
Ствол, рукоятка, мушка
Да спусковой крючок -
Вот женская порода!
А сердце – ёк да ёк!
И я уже на взводе,
Уже летит боёк…
…Я понял: жизнь такая,
В момент прощая всё
И с миром отпуская
К тому, кто ждёт её!