Николенко. Сержант Николенко. Ты был немного туповат и исполнителен. Ростом тебя бог не обидел. Да и кулаки у тебя были здоровые, как помойные вёдра. Ты сразу решил, что нужно просто бить всех подряд, тогда будет какой-то порядок в роте. Ты бил. Сколько нокаутов на твоём счету? Не перечесть. На многих солдатах моего призыва не было живого места - сплошные синяки. Ты любил наблюдать на лицах солдат животный страх. Для меня остаётся загадкой , что ты никого не убил. Я часто думаю: хорошо, что ты был только сержантом. А если бы ты был не сержантом, а генералиссимусом?
Триколюк. Прапорщик Триколюк. Тебе никогда не шёл мундир. И маршировал ты всегда, как угловатая девушка. Прошло почти 20 лет, и неизвестно, жив ли ты ещё, ведь ежедневное пьянство не способствует долголетию. За бутылку ты готов был в любое время отпустить в город любого солдата. Ты был по натуре клоуном, но не тем клоуном Бёля, который терзался от несправедливости мира и обличал лицемерие,- ты был беспринципным злобным клоуном в воинской части 59260, которая находилась недалеко от Капчагая. Каждую неделю ты водил строем солдат нашего батальона в баню, где не было холодной воды, а был только кипяток. Маршируя обратно в часть, мы поднимали клубы пыли и покрывались грязью ещё больше. Ты был ленив. Тебе даже было иногда лениво издеваться над нами. Ведь ты никогда, как, например, прапорщик Саяков, не заставлял голодных солдат по 30 раз ходить от роты до столовой просто для порядка.
Ты изображал панибратство, но ненавидел всех: от комбата до белой пушистой собачки, которыю ты постоянно пинал сапогами. Как-то в наказание ты посадил двух молодых солдат в машину-рефрижератор, в морозильное отделение, и, напившись, забыл про них. Они спаслись только чудом… После того как ко мне приехала жена, ты за очередную мзду отпустил меня в самоволку, а потом, чего-то испугавшись, посадил на гауптвахту. Зачем? Зачем ты потом налил мне в камеру воды и насыпал туда хлорки? Зачем? Я часто думаю: хорошо, что ты был всего лишь прапорщиком. Ведь маленький человек может сделать только маленькие злодеяния. А если бы ты был не прапорщиком, а генералиссимусом?
Токбаев. Комбат Токбаев.
Если бы можно было изобразить в форме человека злобу и ненависть, то это был бы ты. Ты разговаривал только сквозь зубы. Ты за людей не считал никого. Твой сын любил кидаться камнями в солдат, так как знал, что это "не люди, а просто солдаты". Ты был строен, статен, чисто выбрит, наглажен. Ты напоминал гестаповского офицера, производящего расстрел. Ты превратил нашу воинскую часть в тюрьму с жестокими правилами.
Прапорщик Триколюк по-сравнению с тобой казался матерью Терезой. Несмотря на внешний аскетизм, ты имел в своём распоряжении зону отдыха на Капчагайском водохранилище. Там в небольших деревянных домиках жили местные проститутки. Всё приезжающее с проверкой начальство навещало сначала эту зону, где лакеями работали солдаты, а проститутки были готовы удовлетворять толстых, обрюзгших полковников просто за хорошую еду. Не случайно ты за два года сильно продвинулся по служебной лестнице и из майора превратился в полковника.
Боеготовность нашей части из-за страха перед тобой была одна из лучших в округе, хотя однажды по тревоге из сорока машин завелось только две, да и уничтожить весь батальон мог один, хорошо обученный, солдат противника, так как дневальный занимался тем, что всю ночь подшивал воротнички, стирал х/б и носки старослужащих.
Ты убивал в нас всё доброе и воспитывал уважение к жестокости. Как хорошо, что ты был только полковником в захолустном Капчагае. А если бы ты был не полковником, а генералиссимусом?
Джугашвили. Генералиссимус Джугашвили. Наглая, жестокая человеческая особь. Выброшенное на поверхность ничтожество. Нет ни одного деяния Джугашвилли, не отмеченного исключительной, поражающей ум бездарностью. По способности уничтожать людей ты превзошёл Гитлера. Раскулачивание и колхозы, уничтожение талантливых военачальников, планомерное уничтожение целых народов. Благодаря генералиссимусу страна-победитель потеряла в три раза больше человеческих жизней, чем поверженная Германия. После войны ты не стал проводить никаких реформ, а создал двадцатимиллионную армию рабов. Дренажная система ГУЛАГа быстро откачивала избыток таланта и творчества. А если бы ты был не генералиссимусом, а остался бы маленьким невоспитанным Кобой, который бы жил в захолустном Туруханске и ленился бы стирать свои вонючие носки?
Наблюдая за маленьким мальчиком, который бросал в солдат камнями, я невольно подумал: как хорошо, что он всего лишь маленький мальчик… Прошло 20 лет...