ЛЕОН ДЬЕРКС
(1838 – 1912)
СТАРЫЙ ОТШЕЛЬНИК
Я – как понтон, когда лишившись мачт и рей,
Руиной гордою, храня в глубинах трюма
Бочонки золота, он движется угрюмо
Среди тропических и северных морей.
Свистал когда-то ветр среди бессчётных талей,
Но – судно более не слушает руля:
Стал побрякушкой волн остаток корабля,
Матёрый плаватель вдоль зелени Австралий!
Бесследно сгинули лихие моряки,
На марсах певшие, растягивая шкоты, –
Корабль вконец один среди морской дремоты,
Своих багровых звезд не щерят маяки.
Неведомо куда его теченья тащат,
С обшивки дань беря подгнившею щепой,
И чудища морей свой взор полуслепой
Во мглу фата-морган среди зыбей таращат.
Он мечется средь волн, – с презреньем лиселя
Воротят от него чванливые фрегаты, –
Скорлупка, трюмы чьи и до сих пор богаты
Всем, что заморская смогла отдать земля,
И это – я. В каком порту, в какой пучине
Мои сокровища дождутся похорон?
Какая разница? Плыви ко мне, Харон,
Безмолвный, и моим буксиром будь отныне!
Перевод с французского Е.Витковского
*Примечание переводчика: под влиянием этого стихотворения Артюр Рембо создал свой «Пьяный корабль».
Léon Dierx
(1838-1912)
LE VIEUX SOLITAIRE
J suis tel qu' un ponton sans vergues et sans mâts,
aventureux débris des trombes tropicales,
et qui flotte, roulant des lingots dans ses cales,
su une mer sans borne et sous de froids climats.
Les vents sifflaient jadis dans ses mille poulies.
Vaisseau désemparé qui ne gouverne plus,
il roule, vain jouet du flux et du reflux,
l' ancien explorateur des vertes australies !
Il ne lui reste plus un seul des matelots
qui chantaient sur la hune en dépliant la toile.
Aucun phare n' allume au loin sa rouge étoile ;
il tangue, abandonné tout seul sur les grands flots.
La mer autour de lui se soulève et le roule ;
et chaque lame arrache une poutre à ses flancs ;
et les monstres marins suivent de leurs yeux blancs
les mirages confus du cuivre sous la houle.
Il flotte, épave inerte, au gré des flots houleux,
dédaigné des croiseurs aux bonnettes tendues,
la coque lourde encor de richesses perdues,
de trésors dérobés aux pays fabuleux.
Tel je suis. Vers quels ports, quels récifs, quels abîmes,
dois-tu les charrier, les secrets de mon coeur ?
Qu' importe ? Viens à moi, Caron, vieux remorqueur,
écumeur taciturne aux avirons sublimes !