Раздраженье впиталось в чернила, и те почернели.
И уж если метаться по табору улицы, то террористом.
Но на улице темной лишь нищие полишинели.
И декабрь на носу, но пойди разбуди декабристов.
А и свету-то люду – в голубеньких телеэкранах.
Поднабычившись в быдлые будни, смирившись с позором,
Отмывают слезу в мыльной пене плохой мелодрамы
И считают свободой – свободу движенья по зоне.
Сытость сытых и голод голодных, друг другом питаясь…
Метастазами карцеры… Канцерогенный концлагерь…
Побирушка-Россия, такая святая-святая,
Старушонкой стоит в петухами раскрашенном плате.