Стих ложился на белое тело,
Я работал гусиным пером.
Но зачем я всё это делал
Я узнаю уже потом.
Будут руки крутить до хруста,
Чтоб сказал я кто я такой.
Сбереги меня, мать-капуста
И японский городовой.
Я хватаю рифмы за барки,
Не подумав куда спешу.
От меня – один шаг до Петрарки,
А я всё пишу и пишу.
Всё замёрзло вокруг, жизнь на льдине.
Щиплет в пальцах и пар изо рта.
Не ищите меня в магазинах:
Моя книга – моя пустота.
Ей делиться – что пнём по колоде.
Ни воды в ней, ни щелочка.
Не войдя, она вышла из моды.
Не судите меня, дурачка.