Сначала – ничего, лишь резкий белый свет,
Как будто всё вокруг покрыто пеленою.
И в памяти провал, воспоминаний нет.
Где я? Кто я такой? И... что со мною?
Потом слегка туман рассеиваться стал,
И всё приобрело и контуры, и краски.
И я взглянул на мир, который не узнал,
Как вновь прозрев и с глаз сорвав повязки.
Я видел море, что плескалось вдалеке
(Но почему-то я не слышал шум прибоя),
Огромный красный шар у девочки в руке
И небо бесконечно голубое.
А мимо люди шли и улыбались мне,
Но что-то между глаз мелькало молью чёрной
И, веки теребя назойливо вполне,
Ресницы шевелило так упорно.
Проклятой мошкары я отогнать не смог,
Не поднялась рука… Я рук не обнаружил!
Вот это был сюрприз, переходящий в шок…
А шмель мохнатый щёки мне утюжил.
Я стал за ним следить, приглядываться стал.
И вдруг: о, нет! С ума меня догадка сводит.
Художник на мольберт свой ватман распластал
И кисточкой черты мои выводит.
Выходит, это я, как насекомый гад,
На старенький мольберт пришпилен, словно муха.
От кисти ускользнуть пытаюсь наугад,
Меж тем уже одно готово ухо.
Все смотрят на меня и все кивают: да,
И говорят: похож. Похож? И на кого же?
А ну-ка покажись. Подать его сюда!
Позвольте мне взглянуть на эту рожу!
Хотя постой, вдруг мысль замкнулась, как кольцо,
Пожалуй, через край хватил я в плане рожи,
Ведь рожа у него и у меня лицо
По сути говоря, одно и то же.
Я вижу солнца свет, я слышу голоса,
Вдыхаю лёгкий бриз своей бумажной кожей.
Я обретаю жизнь всего за полчаса…
Но где же он, тот с кем мы так похожи?
Да только вот хочу ль я быть таким, как он?
Смогу ль? Создатель мой, ты бездарь или гений?
В бумажной голове сомнений миллион
И противоречивых ощущений.
Портрет почти готов. Гуляющий народ,
Разглядывая нас, оценивает сходство.
Парнишка молодой застыл, разинув рот,
Да, вот оно – искусства превосходство.
Кто чуть поодаль, тех я вижу целиком,
Вплотную подойди – увижу лишь колени...
Блондинка сквозь толпу протиснулась бочком,
Сверкнув бельём, присела на ступени.
А вот ещё прошла семейная чета.
Смотрели долго так, и спрашивали цену.
Ну, ладно, разойдись! Не видно ни черта.
Устроили бесплатную арену!
И вдруг, исчезли все. Осталась лишь ОНА.
И замерли на миг все шорохи и тени…
Нарушив тишину, гитарная струна
Мой разум отрезвила за мгновенье.
И судорогой враз мне челюсти свело.
Глаза, улыбки блеск и лёгкость в каждом шаге…
А мне за ней следить уж взглядом тяжело,
Ведь быстро сохнет краска на бумаге.
Кто я и кто она!? Набросок на листе,
Как я посмел себе позволить мысли эти?
Я в ту минуту был распят, как на кресте,
На стареньком обшарпанном мольберте.
Но подошла она и встала предо мной,
Восторга своего нисколько не скрывая.
Я ватман в клочья рвал, летел я к ней одной,
На ветер, дувший с моря, уповая…
…Он поднял лист, взглянул, не веря до конца,
Немного удивлён. Да, я, признаться, тоже.
Увидеть уж не ждал я своего лица…
Ну, нет, тогда его я видел рожу.
Финал до боли прост и безупречно чист.
Напрасно жилы рвал я, злившись, как мальчишка.
В трубу свернув с моим лицом огромный лист,
Он с ней ушёл, зажав меня под мышкой.
Когда же, наконец, я вновь увидел свет,
Обрезали края и в раму застеклили,
И в спальню принесли. О, нет. О, Боже, нет!
Цветные конфетти в глазах поплыли.
Я корчился и выл, лбом бился о стекло
И раму раскачать пытался, чтоб сломалась.
Но счастье в жизни… есть! Оно меня нашло,
И со стены напротив улыбалось.