Сияя свежестью лица,
он взмахом отпустил возницу
и церемонно поклонился:
– Я ангел.
Улица с конца –
от церкви, до конца – острога,
была пустынна. Я продрогла
и в дом впустила пришлеца.
Был черен плащ его. Кашне
светилось белым. Взгляд был трезвым.
Зрачки подобьем острых лезвий
скользили вкруг меня, по мне,
и рассекали плоть бескровно,
как бы отыскивая зерна.
Мерцал огонь, и на стене
осела тень. Ее сполна
штрихом обрисовало пламя.
Я видела, что не должна
узреть бы: под плащом спина
его не горбилась крылами.