Две вещи в комнате упали на ковер:
Литое зеркальце, и корка апельсина.
Из кухни запертой не доносился спор,
Не падал свет из ванной и гостиной,
Тот дом в котором твой декабрьский наряд
И взгляды ангелов встречались не украдкой
Еще красуется своей пунктирной кладкой
Как… ты заполнишь… долгих лет назад.
Мне было тягостно зайти сюда опять
В полдневность холла, в анфилады темных комнат,
К владеньям гипсовой охотницы, знакомой
Как младший родственник, от головы до пят.
Вещь может рушиться, и время ни при чем;
Вещь может множиться, теряя очертанья
И то мгновение, в котором мы живем
Включает вряд ли меньше встреч, чем расставаний
Но между втречами растянута среда
И рвется слабости сухая пуповина,
И сладость сразу забирает половину
От каждой радости, и валятся года
Камнями Хроноса сквозь толщи перемен,
Где ил наносится на остов человека:
Титаник летописи дал заметный крен,
Орлы империи порвали бархат века,
Прошло столетие, и ты проснулась вдруг:
Слух заострен твой и глаза предельно зорки,
Залита временем вся комната, как луг,
И день, застрявший между зеркальцем и коркой.