Моего кинжала невинную сталь
Осквернит коварная чья-то кровь.

Засыпает дитя под похоронный марш,
На стене висит на бога шарж.
Пусть жалит змея, святая она,
А в сострадании ложь толкача.

Согрей, любимая, телом своим
Моего кинжала голодную сталь.

Забываюсь вдруг и жалею слуг,
Забываюсь вдруг и уж сам в плуг.
Не в меру холоден, безмерно горяч…
Ты глаз своих от меня  не прячь,

Кинжальная сталь дремлет пока.

Якоря поднимаю, и в путь, не трусь.
На бурю тихонько молюсь.
И на своем берегу  остаюсь,
На черепа святые мочусь.

Их плоть не согреет кинжальную сталь.