Спешат окончиться слова:
бумага, прага, влага, брага.
Сплошные «га». Ну что ж, давай
в компанию подбрось отвагу.
И будет – треск. И будет – хруст
сухого хвороста лесного.
Вирджинии я не боюсь.
Нанизывать на нитку слово
никто меня не приучал.
Бумага мнётся, но не тонет.
В соседнем княжестве – печаль.
Смерть короля. И принц – в законе.
Вирджиния, не утони
Офелией в теченьи бурном.
Но поздно! Тень моя – в тени
Вирджинии, дающей дуба.
Ты входишь в воду, в свой поток
сознания, в строку без знаков.
Почти что так:
«из всех дорог
мне ближе та что друг Иаков
случайно выбрал поделил
не на ступеньки на отрезки
мне не хватило здесь чернил
я полюблю Её в отместку
я замужем да и она
при детях но глаза но руки
я наливаю в кровь вина
я пью за уровень разлуки
в моем бокале вот идёт
всё резче с каждым разом жёстче
ко лбу прикладываю лёд
теперь я знаю как закончу
роман о волнах...»
Спешат окончиться на «га»
слова простого лексикона.
Задерни шторы. Там пурга
метёт, не ведая другого
предназначения. И вновь –
ей двадцать пять. По Бюнуэлю –
объект желания. Позволь
любить тебя. На самом деле,
любить себя. Тебя – в себе.
Местоимений не бояться.
Я не успела – ты успел
живым покинуть круг пространства.
Нахально пялятся на нас
любимицы и проходимцы.
Все, что пишу, читать горазд
один из них. Вполне годится.
Течет из фляги серебро.
А по-другому быть не может.
Вирджиния дала «добро».
Вирджиния дала. Быть строже
к тому, как пишешь. Грамотей
споткнётся, а ханжа зардеет.
А в голове: «Раздень, раздень...»
Уже четвертую неделю
ночною почтой дневники
летят, опережая сутки.
Беги, Вирджиния, беги.
От сигаретки до цикутки –
путь через мост. Почти мотив.
А приглядишься – так идея.
Плыви, Вирджиния, лети.
Она переживёт потерю.
Она читала «К маяку»,
литературу унисекса,
где отдаётся языку
роль соблазнителя невесты.
Она читала. Для неё
ты, вывернувшись наизнанку,
метафор чистое бельё
прополоскала, как хозяйка
большого дома с чердаком.
Вода тебя не отпускала.
Душа, набитая битком,
как содержимое вокзала,
как дань заветной тишине
и яви, из которой выйдя,
останешься наедине
с петляющей
сюжетной нитью.