Когда последний златоустый соловей
Задушен будет в своем номере в отеле.
И затерявшийся в своем аду Орфей
Вдруг станет точкой в перекрестии прицела
Ты разберешь среди чудных черновиков
Чужие, полные волшебной силы строки,
Но будет поздно, неживые уже боги
Не смогут сами воскресить своих стихов.
Ты выйдешь ночью на пустынную дорогу
И будешь тщетно там искать их голоса.
И как шальная, сумасшедшая немного,
Все будешь прятать лик кумира в небеса.
А город будет, поглотив живьем поэта,
Смеяться пьяно и разгульно пировать,
И только ты, словно последний отблеск света,
Содом с Гоморрою, притихнув, будешь ждать.