У бисера, известно, пробы нет:
Безделица, изящная вещица,
Он солнечный и лунный ловит свет
И с золотом равняться не стремится.
Руками чуткими проворных мастериц
Из стеклышка звездою засверкает,
Умению людскому нет границ,
У искры Божьей нет конца и края.
Копытца острые, известно, у свиней:
Затопчут в грязь, попутно изваляют,
Но хрупкость, разделясь на сто огней,
Из грязи ярко россыпью сияет.
Скользит, искрится, льется меж копыт,
Горит стекло, алмазу уподобясь,
Расцвечивая скучный свинский вид…
Такая, в сущности, простая повесть.
А в повести скрывается одно –
Малюсенькое, хлесткое, скупое,
Короткое, живительное «но»,
В грязи словес сверкавшее порою.
Когда корпят у кучи ярлыков
И пальцем тычут - хрюкают ТАМ свиньи,
У зеркала спроси – а сам каков?
Чтоб бисерный огонь не раздавить бы…