В области сердца поздно встающего Гринвича
пишется стихотворение с ключевыми словами.
В каждой съёмной квартире есть гостиничная
горечь, встречающаяся в бальзаме.
Например, расстаёшься с плащом, заходя в бистро.
Улица сужается в горле, и горло полно тобою.
Погружаясь в утробу дня, забываю опять число,
но вспоминаю как раз накануне прибоя.
Соскользнув в тишину, предвкушая один глоток,
и гадая во тьме по кофейной гуще событий,
по винтовой лестнице залезаю на свой шесток
и кручусь на безумной своей орбите.
В области страха рано встающего Бруклина
светофоры гнут то левую, то правую линию.
Во дворе неплохого дома – распродажа рухляди.
Словно душу из старой вещицы – вынули.
Перламутровая волна лижет берег, смягчая нрав
сеголетки-луны. И вручается жизнь поновее.
Та, что закончилась, знаменует собой январь
в середине лета, корку льда, и под нею – клевер.