Глава девятнадцатая
Морская
ОДИССЕЯ
409. Пролог
Другие Вам известны мифы
Про Одиссея и Сизифа?
Хоть наш рассказ похож на миф,
Но он реален и правдив.
Возьмём историю, к примеру –
Одно сказание Гомера;
Добавим Байрона мотив
И изречения Эзопа,
Но переделаем сюжет,
И пусть дождётся Пенелопа
Супруга через двадцать лет.
А как вернётся Одиссей
К супруге царственной своей?
Мы начинаем Одиссею
С того, как Одиссея чёлн
Понёс команду Одиссея
Под дикий шторм свирепых волн…
Напомним миссию Орфея –
Врагов с героями мирить;
Мне жаль, что эта эпопея
Сгубила тех, кто жаждал жить. 07.03.01.
410. Месть Богов
Героев славная ватага
Плыла на родину, в Итаку.
Опустошённую страну
Навек оставили герои –
Развалины и стены Трои,
Сломав не только жизнь одну.
Доплыли моряки до Крита,
До родины – рукой подать;
Судно швыряло, как корыто,
Видать, беды не миновать.
Видать, героям Боги мстили,
Грозя отправить всех ко дну;
Герои за грехи платили,
За их уменье убивать,
За то, что слабых истребили,
И их победа – им в вину
За грех в Троянскую войну.
И вот, Итака, но в атаку
Послал Эола Посейдон,
Хоть у героев есть отвага,
На море – Посейдон – закон. 07.03.01.
411. «Ветрянка» у дочери Бога ветра
А ветер каждый час крепчал
Стихия в море разыгралась,
Моряк за день и ночь устал,1
Какая ночь! Уже казалось,
Что всем не долго жить осталось.
Пора бы паруса убрать,
Чтоб мачты не переломать;
Фортуна им не улыбалась,
Никто не хочет умирать.
У Бога ветра, в эту ночь,
Эола, дочь, его отрада
Недомогала от ветрянки,
Но как ветрянку превозмочь?
Эол сдувал в небесной манке
Грозу с дождём, пилюли града;
Эол Эоле рад помочь,
С чего была Эола рада.
Но море морякам – преграда;
Эол, Нептун и Посейдон
На море морякам закон,
А море – переплыть бы надо. 07.03.01.
412. Эпос и легенда
Красивый миф, Эллады эпос;
Вставать пора, глаза протри
Аврора, греческая Эос –
Богиня утренней зари!
Ветрянка кончилась под утро.
А ветер всё ещё крепчал,
Не поступали б Боги мудро,
Никто б в ту ночь не устоял.
Внезапно лопнула обшивка
В запретных трюмах корабля;
Пошла волна «девятый вал»;
Свершил ли капитан ошибку,
Неверный курс определя?
Эллада – в их печальном взоре
Растаяла в открытом море.
А их к несчастью понесло
Куда то вдаль, судьбе назло.
Уплыл Эллады славный флот;
Один, без стражи, без комфорта
И без привычного эскорта
Остался Одиссея бот. 13.04.00.
413. Золото на корабле!
Тайный груз грузили тайно,
Тайну скрыли от людей;
Тайна вскрылась вдруг случайно;
Озадачен Одиссей:
Лопнула внезапно тара,
Вскрылось золотое дно,
Золотая россыпь – даром –
Завалила всё судно;
Собирай, кому не лень!
Хуже не было конфуза
Из-за золотого груза,
Так некстати в этот день
Золотого счастья звень!
Столь нелёгкая обуза
Повалила набекрень
Флагман, Одиссея бот
От волны на правый борт.
И печально, и смешно:
Одиссей глядел уныло –
Часть людей волною смыло
И отправило на дно. 03.04.00.
414. Золотая лихорадка
Эта россыпь золотая –
Фунтов, драхм, чужих монет,
Слух матросов ублажая,
Раскрывала врата рая
Всей команде на тот свет,
То, с волною заплывая,
Часть команды засыпая,
Нанесла огромный вред.
В трюмах золота полно,
К удивлению людей –
По колено и по пояс,
Фута на три, но беда –
Накреняется судно,
Моет палубу вода.
О команде беспокоясь,
Дал команду Одиссей:
«За борт золото грузить!»
Каково ходить матросам
И по золоту скользить
На ногах и падать носом
И о золоте грустить? 16.04.01.
415. В ожидании худшего
Погреба освободили –
Хлеб, припасы, ром, вино
На баркас переместили;
Погреб золотом забили,
Ох, тяжёлое оно!
Остальное – разгрузили
И отправили на дно;
Тяжкий груз не пощадили,
Бесполезно всё равно.
Мачты с реями срубили
С парусами заодно,
Паруса освободили
И по ветру их пустили –
Крен исправило судно.
Моряки про шторм забыли,
Принимаясь за вино.
Только лишь один матрос
Тяжкий груз не перенёс:
Нагрузил мешок детина
И нырнул с мешком в пучину –
Золотой мешок унёс. 16.04.01.
416. Вино с Верой и Надеждой
Ничто не способно людей утешать
Как чашечка рома, как добрая Вера,
Герои, готовые здесь умирать
Молились Богам, но и пили без меры,
К тому же, терзала людей тошнота,
А коку, Асхиллу, сложнее намного –
Болезнь живота и костей ломота
И жажда, и качка, и рвота с изжогой.
Герои безумно пьяны, но упорно
Просили царя хоть ещё по одной,
Но «Нет! – восклицал Одиссей, – ведь позорно
В обличии скотском прощаться с судьбой».
Проклятья и стоны носил ураган,
Мольбу и стенанья глотал океан.
Бедняга Асхилл, выбиваясь из силы,
Напрасно хоть чашечку рома просил;
Смотреть было жалко на немощь Асхилла,
Но друга – пощёчиной царь угостил.
Пощёчина всем послужила примером;
Остались Надежда и Вера без Веры
И тем, кто держался, и тем, кто без сил. 19.08.98.
417. От рассвета до заката
В спасенье души каждый Бога молил
И что-то беззвучно губами бубнил.
Какая на море бывает природа,
Когда Посейдон ураган запустил?
Не жди от Эола хорошей погоды,
Но каждый герой выбивался из сил;
Продрогшие, взмокшие люди забылись;
Героям за Трою злой рок отомстил,
Но всё же, надежда у них появилась
К рассвету, и ветер как будто поник,
Что дальше то было? – Известно из книг.
Команда за дело опять ухватилась,
А те, кто из слабых, поникших, больных
Смогли понемногу вокруг оглядеться
И даже на солнце немного прогреться,
И чуть обсушиться от брызг водяных.
Швыряли их волны, и ветры их били;
Надежда всегда подкрепляет людей,
И ждали они наступления штиля,
Не зная ни сна, ни спокойных ночей;
Не ведал усталости лишь Одиссей. 11.08.98.
418. В надежде на спасение. Сюрприз
«Из трюмов, – командует, – вынуть запасы
И грога, и мяса, и воду, и рис,
А золото – к чёрту, грузить на баркасе
Съедобное всё, и никто чтоб не скис!»
Волна успокоилась. Ласковый бриз –
Прибрежный подсказывал – близится берег,
И каждый надеялся, полнился Веры;
Другой, к сожалению, ждал их сюрприз.
В багровый туман погружается солнце,
Светило кровавою краской горит
И вновь ураганом героям грозит,
Тут вахтенный вскрикнул: «Мы в бездну несёмся,
Пожалуй, сейчас Посейдон победит».
И вдруг, засверкало, судно подхватило
Как щепку, от ветра раздулся циклон;
Задуло, стемнело, как будто светило
Сожрал легендарный, коварный Циклоп.
Судно оказалось во власти циклона.
На скалы, к проливу героев несло,
А рать уцелевшая неугомонно
Напрасно хваталась за греблю веслом. 11.08.98.
419. Сцилла с Харибдой. Геркулесовы столбы
Италию утром в тумане проплыли;
На море и в воздухе всюду вода;
Под шторм и Сицилию днём проскочили,
И ночь миновала, деваться куда?
«О, Господи Боже! На Сциллу с Харибдой,
На скалы несёт, берегись, Одиссей!»;
Согласно Платону, в края Атлантиды
Несло обезумевших в страхе людей.
Несчастных несло мимо мыса «Европа»,
Но волны и шторм равнодушны мольбам,
И царь помолился: «Прощай, Пенелопа,
Судьба не позволила встретиться нам!»
Судно понесло к «Геркулеса Столбам»,
К проливу, в страну легендарных атлантов;
Атланта лишь снилась во сне морякам.
Стоят равнодушные скалы-гиганты,
Матросы с надеждой взялись за весло;
Судно непослушно веслу и команде,
Команду упрямо на скалы несло.
Судно миновало на милость судьбы
Пролив Гибралтар, «Геркулеса столбы». 16.04.01.
420. Катастрофа
В тумане уступами скалы стояли,
Пролив пронесло, но не всё ли равно?
Корабль несло на подводные скалы –
Скала как ножом распорола судно
И золото всё погрузилось на дно.
Но легче без тяжкого груза не стало –
С минутою каждой матрос ожидал
Конца, хоть привык он к делам повседневным,
С опаской встречал налетающий шквал,
Но в этот же час, для судна столь плачевный
Бывалых, и тех дикий ужас объял.
На дереве остов судна чуть держался;
Волна наплывала, и остов всплывал,
И с гребня волны под волну погружался,
И вновь поднимался и вновь исчезал.
Разбитый корабль понёс ураган
И остов в открытый несло океан.
Один Одиссей морякам улыбался,
Подбадривал шуткой морскую братву,
А сам уже в мыслях с братвою прощался,
Хоть остов держался ещё наплаву. 16.04.01.
421. Безысходность
Как в ночь под Везувием гибла Помпея,
Так здесь от стихии корабль Одиссея.
При панике гибели не избежать,
«Титаник», и тот бы не смог устоять.
Судно «Геркулеса Столбы» миновало,
Уж скалы угрюмо маячат вдали;
Взбесилась волна, непогода крепчала,
Исчезла надежда доплыть до земли.
Доходит волна до девятого вала,
Волна истерзала команду судна;
Темнеет, восходит, краснея, Луна.
И ящики, бочки, куда ни попало
Несут и швыряют, и снова несут;
Погибла Помпея, но люди живут.
Ужели последняя ночь полнолунья?
Уставши от страхов и горькой тоски,
За борт побросали мешки и тюки.
Корабль погружался. Дошли до безумья –
Кто плот разбирал до последней доски,
Кто волосы рвал, непогоду кляня,
Судьбу проклиная и Бога браня . 11.08.98.
422. Борьба за жизнь
В баркас погрузили и пищу, и ром,
Подмоченный хлеб и колбасы, и мясо –
Свинину, говядину, сало, причём,
Бочонок воды разместили в баркасе
И фляги – штук пять с превосходным вином,
По сути, немалые пищи запасы,
Хотя, в обстоятельствах бурных таких –
На четверо суток хватило бы их.
Как жалко, что шлюпки давно потеряли –
Троянцы сожгли их в Троянской войне,
Когда они Трою ещё осаждали
И в Трою вошли на «Троянском коне».
Остался корабль, ну, а этот баркас
Был жалок, в таком состоянье едва ли
Он мог продержаться, однако сейчас,
Об этом не думали, всё же мечтали
Попрыгать за борт, чтоб хотя бы на час
У жизни урвать, но и ясно уж стало,
Что места для всех, как всегда, не хватало;
Кто прыгнуть успел – молодец, не успел –
Пеняй на себя, почему не сумел. 12.08.98.
423. Спасите наши души!
Кто мог, тот трудился ещё над плотом –
Затея нелёгкая в бешеном море,
А тем, кто в баркасе, им не было горя –
Смеялись уже над нелёгким трудом,
Хоть мало смешного, приятного в том.
Веселье хмельное, как будто бы в хоре
Безумец, под видом святого отца –
Беспечный герой, но с лицом мертвеца
Друзьям разливал превосходнейший ром.
К полночи бочонки и доски, и реи
За борт побросали, и всё, что смогли,
Но тучи ползли, становилось темнее,
Скрывая Луну, на Луну наползли;
От судна, отчалив как можно скорее,
Как можно подальше баркасом ушли.
Судно затрещало, затем накренилось
И в море швырнуло десятки людей,
Взметнулось кормой, и в пучине всё скрылось,
Но спрыгнуть успел на баркас Одиссей
И с жизнью простился безумец-злодей. 13.08.98.
424. Спасение?
Иные герои в баркасе молчали,
До них долетал ужасающий крик,
А волны, плывущих по волнам глотали
Живыми – о, жизни ужаснейший миг –
Прощания с жизнью! Герои рыдали –
Под визги людей и под рёв урагана
Проносится душетрепещащий стон,
Он рвётся во тьму водяного тумана
И тонет в безумных волнах океана,
И голосом бури навек заглушён.
Кто вплавь, кто на вёслах, а кто на плотах
Боролся за право на жизнь или прах,
Но каждый из тонущих, с жаждою жить,
Стремился соседа скорей утопить.
Ещё доносились с отдельных сторон
Бессильные крики уже утопавших
Последних героев, в пучине пропавших;
Ещё на плотах где-то люди болтались,
Без вёсел плоты где-то там затерялись,
Но верили в то, что остались в живых –
Кто сел на баркас, их – под тридцать таких. 13.08.98.
425. Асхилл
Асхиллу сам царь Одиссей постарался
С провизией первым вместиться в баркас,
И повар довольный усердно старался
Следить за водой и за пищи запас;
Асхилл и собачку к баркасу принёс,
Авось, пригодится когда-то и пёс.
А ночь всё ревела, и шторм бесновался,
И волны-громады сквозь свист и сквозь стон
Вставали стеною с обеих сторон;
Баркас на вершину волны поднимался;
Луна освещала сквозь туч черноту,
Как горстка героев плывёт на плоту.
Несчастные люди руками махали,
Шумели, кричали, на помощь взывали,
Но плот и матросы исчезли впотьмах,
И больше с героями плот не встречался;
Асхилла жалел, но не только людей,
А сало с водой и запас сухарей.
Баркас же держался ещё на волнах
И вместе с людьми до утра волновался –
Весло с одеялом – на всех парусах. 13.08.98.
426. Жажда жить
Краснеет заря в урагане жестоком,
Багровую дымку клубящихся туч
Кровавый туман украшает с Востока –
Встающего Солнца краснеющий луч.
Уходит Луна в океан однобоко;
Баркас в эту ночь оказался везуч.
Как сказано было, их было под тридцать –
Измученных, грубых, голодных и злых,
Привыкших и драться, и с бурями биться –
Усталых, оборванных, грязных, тупых,
И сам Одиссей, не способный храбриться,
От холода и нервотрёпки ночной
Уж еле держался и был как больной;
При виде таком и Луна усомниться
Могла, что он царь Одиссей и герой.
Кого-то тошнило, но этого мало,
Желудки просили поесть и попить,
И лютая всех лихорадка трепала,
Но всех возбуждало желание жить;
Спасались всегда этой жаждой святой –
И Ноев ковчег, аргонавты и Ной. 14.08.98.
427. Жажда пищи и сна
Бедняга, при виде британской закуски
Ни ест и ни пьёт ни котлет, ни вина;
Бродяга, при виде шампанских французских,
Сивуху одну выпивает до дна,
Понюхав кулак и отведав редиску,
Он видит в стакане прозрачное дно;
Обжора, страдая от жажды желудка,
Коньяк пожирает, шашлык и вино;
Отведав редиски, сосиски и виски,
Наевшись по горло, отходит ко сну;
Утопленник бедный, лишившись рассудка,
Вопит и питает надежду одну,
Хватаясь за всё и без всякого риска,
Напившись по горло, уходит ко дну,
Но нашим героям на тысячу миль
Судьба подарила безоблачный штиль.
Глаза пожирают кормушку Асхилла;
Скорей бы насытиться, не голодать,
Ну что ж, пусть им будет семь футов под килем!
Что дали, то съели, и не было силы,
И навзничь попадали, лишь бы поспать. 16.04.01.
Десять дней
ШТИЛЯ
428. Собачка Асхилла
Герои баркаса настолько устали.
Что сутки с утра до утра и проспали.
Три дня всё спокойно, стоит тишина
Их мачта-весло, паруса – одеяло –
Стоят неподвижно. Погода стояла
Спокойной, как будто уснула она,
И битый баркас чуть волною качало,
Но голод – не тётка, страшней, чем волна.
Уж выпили ром и припасы поели,
Запили вином, а чего ожидать,
Что ветер погонит их прямо до цели?
Всего три весла-то все тридцать имели;
От нечего делать легли отдыхать.
Не ждите от моря хорошей погоды;
Храните запасы на чёрный-то день,
На море и штиль, и шторма – непогода,
Дождётесь – начнётся морская мигрень.
Асхилла конечно был повар искусный –
Он косточки с мясом, бифштекс и лангет
Из пса приготовил изысканно вкусно;
Поели, хватились, собачки-то нет! 14.08.98.
429. Шкурка и ножки собачки Асхилла
Но ножки собачки припрятал Асмхилла,
С подсказки царя, а на день, на шестой,
Питалась команда лишь шкуркой одной.
Асхилл сохранил и молчал, как в могиле
О тайне про ножки неделю. Седьмой
Денёчек проходит. Восьмые-то сутки
Проходят. С победою спазмы желудка,
Решил наконец Одиссей подкрепиться
Переднею ножкой – спасибо, Асхилл!
А заднюю ножку Асхилл поделил
На всех. Оставалось водицы напиться
И губы смочить от обильной еды –
Последний запас – по глоточку воды.
А Солнце неделю людей пожирало –
Недвижные, грузные тени-тела –
Простёртые трупы, уж время настало
Прохлады, ужели она умерла?
Ни влаги, ни пищи; уж съели ремни;
Товарищ товарищу что-то шепнул;
Другой же – другому про то намекнул –
Уж думали о людоедстве они. 14.08.98.
430. Голод
И плыли они лишь по воле теченья,
По воле Богов и желудка влеченья;
Сосед про секрет прошептал осторожно
Соседу о жребии. Стало тревожно,
Ведь жребий в открытую надо метать –
Кому же по жребию пищею стать?
Кто помнит тот миф, как геройски Ахилл
Погиб? Беззащитна была у Ахилла
Его же стопа, Ну, а как наш Асхилл?
Асхилла – та самая ножка сгубила;
Вы помните? Ножку Асхилл разделил
На всех, только кость у Асхилла осталась
С узлом сухожилий, какая же жалость!
Асхилл сухожильями зубы дробил
И свой аппетит посильней раздразнил.
Вот эту-то кость и пустили по кругу –
Забили на палубе ось или гвоздь,
И жребием стала злосчастная кость,
А кость оказала медвежью услугу:
«Прости, Одиссей! Ведь никто и не ждал,
Что бедный Асхилл жертвой жребия стал». 15.08.98.
431. Жребий
Ведь сам же Асхилла ту кость предложил
И жребия весь механизм запустил.
Команда сидела в нелёгком волненье;
Асхилла поддерживал кости вращенье:
«Да будет избранник, на смерть претендент!»
Но, выбрал Асхилл неудачный момент…
«О, Боги! Скажите, какое решенье?
Какому герою дано умереть?»
А кость, как назло, неподвижною стала
И острым концом на Асхилла сиденье
Избранника жребия всем указала,
И как им в глаза на Асхилла смотреть?
«Вскрывайте мне вену, пустите мне кровь
И пейте как воду, как ром за любовь!
А лучший кусок Посейдону отдайте
Как жертву, а голову в воду бросайте
И печень на радость зубастых акул», –
Промолвил Асхилл, помолчал и вздохнул.
Асхилл на коленях простился с друзьями,
Готовый на смерть и на встречу с Богами,
Простившись, как друг к Одиссею прильнул. 17.01.01.
432. Смерть Асхилла
И слово берёт на себя Одиссей:
«О, Боги! Примите несчастную жертву.
Асхилла! До дна эту чашу допей
И душу, и сердце согрей перед смертью;
Последняя чаша, вот всё, что осталось,
А ром подбодрит, ну, до встречи, Асхилл,
У царства Аида!» Герои прощались,
В слезах и объятьях они целовались,
И каждый просил, чтоб Асхилл их простил.
- Но кто же ужасное дело свершил?
- По греческим мифам известно – Асклепий,
По римским и нашим – мясник, Эскулап:
- «Асхилла! Прими героический жребий,
Ведь воля богов такова, Божий раб!»
Асклепий, со знанием, ловко, умело
Свершил столь ужасное, жуткое дело.
И всё, что положено, сделано было;
Друзья, кто был жаждой желудка томим,
Обедал и ужинал другом своим.
Вот так-то закончилась драма Асхилла,
Так что же? Ужель мы героев простим? 15.08.98.
433. Последствия
От трапезы этой одни отказались,
Конечно же, наш Одиссей в том числе –
Кто больше привычен к бифштексам в желе;
Последствия быстро при этом сказались
Для тех, кто был жаждой желудка томим,
А нам остаётся сочувствовать им –
Несчастные – все от безумья метались,
Рыдая, кощунствуя, жажду кляня,
По палубе в спазмах от боли катались,
Эола, судьбу, Посейдона браня,
Себя и Асхилла за это казня.
Уж многих читателей мучают спазмы;
Пора бы закончить такие сарказмы,
Но тридцать – округлое в целом число –
Довольно успешно к утру поредело.
Из тех, кто остался, кому повезло
Остаться в живых, уже думал несмело
Ещё бы отрезать кусок – не пошло
На пользу сознанье ужасного дела
И зрелища жуткой агонии тех,
Кто друга съедал, заедая свой грех. 15.08.98.
434. Последний день штиля
Какой аппетит у таких едоков!
Не кушавших жалко, их голод терзал;
С баркаса бамбук Одиссей доставал
И грыз, и разжёвывал молча, без слов:
«Уж если людей людоеды едят,
Они дикари, а для нас это – яд!»
И Бог им не раз добрый знак посылал,
И рыба давала немного поесть,
Когда попадала в дырявую сеть;
Моллюски, рачки и ракушки, и криль,
И живность, и всё, что к бортам прилипало
Служило им пищей, но этого мало –
Десяток уж дней продолжается штиль.
Напрасно матросы смотрели вдали,
Надеясь увидеть полоску земли;
Заметили как-то, быть может, казалось,
Что им Атлантида вдали показалась;
Её будто видел какой-то моряк;
Однажды, проснувшись, в лучах на рассвете
И сам Одиссей будто видел маяк –
Одно из чудес неизвестных на свете. 15.08.98.
Атлантида!
435. Ливень с грозой
Под утро лишь тонким серпом восходила –
Сквозь тучи смотрела и гасла Луна;
Закончился штиль, и волна заходила,
И вновь бурунами покрылась волна,
И капли дождя пробудили со сна
Измученных жаждою сонных людей
И вот, наконец-то гроза разразилась,
Поникших людей поливая сильней –
Аж губы страдальцев от жажды кривились,
И капли ловили дождя, как могли,
Ведь сколько без пресной воды провели!
Но жаль, что от жажды им мало легчало,
Лишь мокрые губы, а влаги всё мало –
И парус подняли – давай выжимать
Все разом промокшие два одеяла,
И с жадностью пили, почти одичало.
И тут же подставили чаши и фляги,
Давай их скорее водой наполнять,
И полные радости, прежней отваги
Шумели: «Блаженство – с грозою играть,
Спасибо, о, Боги! Пришла Благодать. 15.08.98.
436. Берег Атлантиды?
Светает. И Солнце встаёт, и Луна
Теряет свой блеск от сиянья зари,
И тает Луна, и темнеет вдали,
Где тучи, где радуга стала видна.
И вахтенный вскрикнул: «Вон там Атлантиду!
Я вижу реально, как в сказке, как сон,
Живую легенду и башню Аида,
Они существуют, сказал же Платон!»
Никто тут поверить ему не посмел,
Что берег Атлантов вдали засинел.
Вдруг, белая, очень знакомая птица
Кругами надумала с ними кружиться,
Чтоб здесь отобедать и пищу найти;
На мачту-весло захотела спуститься,
Желая с героями день провести,
А птица на море – такое явленье –
Надёжную почву героям суля,
Давала Надежду и Веру в спасенье,
Но это ведь признак, что где-то земля.
Мерещился ль берег, казалось ли им,
Но был он реальным и был достижим. 15.08.98.
437. Человек за бортом!
И радость, и горе, и ажиотаж;
Лишь трое лежали, будить их пытались,
Несчастные двое вставать отказались,
Но третий – на ноги поднял экипаж,
Воскликнув: «Атланта конечно мираж»,
И вдруг, неожиданно в море нырнул
На радость резвившейся пары акул.
Доносится крик: «Человек за бортом!»
Взглянули за борт, за бортом Атлантида
В тумане под башней с морским маяком;
То башня росла, то терялась из вида
С невиданным прежде чудесным портом,
А третий матрос – то плывёт, то ныряет,
То что-то вопит, то, как утка всплывает,
Как будто решил до Атланты доплыть,
Но жалко беднягу, ему уж не жить.
Теченье, меж тем, повлекло неуклонно
К желанному берегу, как повезло!
Угрюмых и радостных, непобеждённых
Стихией до чуда Атланты несло,
На сказочный берег, а чудо росло. 16.08.98.
438. Благоговение
Увидев в реальности, как в сновиденье,
Глядели на призрак-страну. Экипаж
Повскакивал с места, и в недоуменье,
С восторгами, глядя на этот пассаж –
Иные рыдали, не пряча волненья,
Иные молчали, чего говорить,
Не смея ни шторма, ни штиля забыть;
Иные с восторгами, с благоговеньем
С Богами шептались о Благословенье,
Моля у Богов их грехи отпустить.
Днём раньше они, при спокойной погоде
Нашли черепаху редчайшей породы,
Не веря ещё – им впервые везло –
Сама под корму подплыла, под весло.
К борту черепаху веслом придавили,
Нырнули, и тут же её изловили,
И тут же насытились ею отменно,
На целые сутки и жизни продлили;
Как ели чудесно, так спали блаженно;
Атланта утроила радости их –
Измотанных, жалких, больных, чуть живых. 16.08.98.
439. Туман несбывшихся надежд
Атлантида всё ближе. Какое волненье!
Вот увидеть бы чудо нам в жизни хоть раз!
Но … случилось подводное землетрясенье –
Атлантида, как призрак, исчезла из глаз.
Там, где чудо казалось – одни буруны,
Ну, а где же Атланты чудесной страны?
Об Атлантах рассказывал как-то Платон,
Ну, а нам лишь известно, но только о том,
Что несчастных людей всё несло и несло,
Да и мимо желанной земли пронесло.
Атлантиды не видно, но виден туман;
Вновь надежду им дарит седой океан:
Неожиданно берег возник отдалённый,
Только что был он виден в тумане едва,
Будто там, вдалеке, как в садах Вавилона
Ароматом Божественным дышит листва.
От виденья вскружилась у них голова,
Но сильнейшим из зол оказался понос,
Что несчастный Асхилл после смерти поднёс,
Но не знали они, что сильнейшим из зол –
Оказался для них неизвестный атолл. 17.08.98.
440. Крушение надежд
То их дождь обливал, то их ветер хлестал,
То волна их мочила и грязь отмывала,
То их жарило Солнце, то град избивал,
Но Надежда от них навсегда уплывала.
То ли в холод жестокий, то ль в жажду, и в град –
Их, измученных голодом так обглодало,
Что их облик ужасный и страшный наряд
Мать родная героев и то б не узнала.
Но страдальческий мозг, от нужды воспалённый
Ослепляла волна и небес синева.
Всем известен тот миф, как гласила молва,
Как воскликнул им вахтенный, весь возбуждённый:
«Хоть исчезла Надежда, хоть нет Атлантиды,
Вижу я две скалы, будто Сциллу с Харибдой,
Но несёт нас в проран, между этих двух скал!»
«Может, скажешь, что видишь ты берег Египта?» –
Одиссей даже слушать матроса не стал,
А прибой нарастал. Положенье серьёзно,
Жаль, никто не поверил, что снова, нежданно
Их насытит по горло волна океана,
Вдруг, баркас затрещал, но уже было поздно… 17.08.98.
441. Вторая катастрофа
А людей понесло в вопиющую бездну,
Между скал, где бороться за жизнь бесполезно,
Но баркас, между тем, между скал проскочил,
Миновал он и скалы, и водную прорву,
Но на риф после скал он, увы, наскочил,
Промочив Одиссея, вода уж по горло.
Одиссей же очнулся от воплей и скрипа,
И морская стихия его отрезвила
От агонии, стонов и дикого крика
Утопавших героев, волна освежила;
Отрезвив, пригрозила, добавила силы,
Как баркас разлетелся на мелкие щепки,
Ну, хватайся за щепки, кто ловкий, кто цепкий!
Одиссея накрыла большая волна
И герой погрузился до самого дна,
Но он вынырнул, снова в волну погрузился;
Началась настоящая в жизни война
Не с врагом, со стихией. Ужели конец
Одиссею и сказке, и нашему мифу?
Одиссей, как известно, отличный пловец,
Да и труд наш не будет как прежде Сизифов. 17.08.98.
442. Борьба за жизнь
В бурунах он и в пене надолго исчез
И барахтался долго в бурлящем проливе;
Под водой он по камням шершавым полез,
Оказавшись на гребне карала, на рифе;
Отдышался и глянул: «Была, не была! –
Он нырнул, и накрыла волна Одиссея,
Опрокинулся он, промелькнула скала, –
Хоть бы выбраться с рифов как можно скорее!»
И одна только мысль: «Или быть, иль не быть,
Лишь бы к берегу плыть и дышать, лишь бы жить;
Расстояние здесь, ну, не более мили, –
Он рванулся в пучину, как будто бы в бой
И поплыл вслед за самой высокой волной, –
Ведь как прежде, бывало, и больше мы плыли!»
Он проплыл, и немало, немного устал,
Но нельзя с окаянной волной состязаться,
И акулу в волне Одиссей замечал;
Жутковато, с акулою надо считаться!
Он попутчиков трёх за собой потерял,
Знать, фортуна от них навсегда отвернулась;
Одиссею она, наконец, улыбнулась. 18.08.98.
443. Фортуна
Одиссей наблюдал, как резвилась акула,
Как хватила попутчика, челюсть сомкнула;
Помутилось сознание, руки слабели,
Хоть с попутной волною не так тяжело,
Но с акулою рядом – далёко до цели;
Неожиданно как оказалось весло
Под ногами, как клещ, он руками вцепился,
Не заметив, как вдруг, на песке очутился,
Где кому-то ещё в этот час повезло.
Океан возмущённо плескался у ног
И волною то дико, то ласково, мило –
То облизывал ноги уныло без силы,
То обрушивал массу воды на песок
И бесился, видать, что никак он не мог
Утащить Одиссея в морскую могилу.
Одиссей попытался подняться и встать;
Приподнялся, и тут же со страха свалился –
Эскулап, словно труп на него навалился,
А мертвец будто вздумал его обнимать;
Дикий ужас объял Одиссея опять,
Наконец он упал и силёнок лишился. 19.08.98.
444. Живой труп
Он ведь только что вырвался чудом из лап
Бестелесной, бездушной, бездонной пучины,
А его будто тянет назад Эскулап –
Равнодушно, беспечно, без всякой причины.
Что встревожило так в этот раз Одиссея?
Одиссей охладел, Одиссей задрожал,
Наконец он увидел: на нём, холодея,
Остывающий труп Эскулапа лежал.
Он остыл, омертвел, неподвижен и нем,
Хоть от смерти он спасся, но умер зачем?
Из объятий застывших холодного тела
Одиссей кое-как, но избавиться смог;
В голове пустота, в голове потемнело,
Всё сжимая весло и рука помертвела,
И поплыли и небо, и труп, и песок;
Он лежал, как живая скульптура Гефеста,
И веслом, и рукой прикрывая то место,
Где Гефест, как ваятель, лепил лепесток,
А волна океана, Гефесту ревнуя,
Наплывала на торс изваянья, шлифуя
Лепесток, как ещё не увядший цветок. 20.08.98.
445. Призрак смерти?
Ни волна, ни песчаное, мокрое ложе
Не давали герою покоя, так что же?
Но его волновало и нежно качало,
Будто райская дева пред ним выступала,
Или смерть, но ласкала она почему?
Он глаза приоткрыл, огляделся устало
И причудилось чудо как будто ему,
Как она умилённо пред ним ворковала,
Но в обличии, непостижимом уму:
Если смерть волновала его нагота,
То его поражала её красота,
Почему же она так его взволновала?
Он почувствовал ужас, но смерти уста
Приближались всё ближе, с холодным дыханьем;
Охладела душа, помутилось сознанье,
Но сразила героя её теплота,
Согревая его, пробуждая желанья
И стремление к близости, с жаждою жить;
Перед смертью герой мог бы смерть полюбить.
Но не смерть, а чудесная, дивная Фея
Обнимая, ласкала тогда Одиссея. 20.08.98.
446. Фея
Перед ним ворковала девица Цирцея,
Как царица, и, кем бы она ни была,
Полюбила она в тот же час Одиссея
Не смотря ни на что, и Гомеру хвала –
И за песни Богам, и за Нимф описанья,
И за прелесть её, за её обаянье,
А какие у девушки были уста?
Ах, Цирцея! Ни Фея, а дева-мечта!
Ну, а ручки заботливо, с нежным стараньем,
Чтобы чувства угасшие, жизнь воскресить
Предлагали поесть и водицы попить,
Прикоснувшись его золотистых кудрей.
Наконец-то поднялся и сел Одиссей,
И к голубке прижался герой помертвелый,
А она потихонечку, робко, несмело
Пожелала одно – Одиссея любить,
Пробуждая в герое желание жить.
То она его страстно к устам приближала,
То сама его страстно уста целовала,
То ласкала, вздыхая, и что говорить?
Как в легенде, так в жизни ведь всё может быть. 21.08.98.
447. В заключение
- Жаль, не каждый искусство поэта поймёт,
Хоть и каждый средь сотен красавиц живёт.
Вот такую девицу увидев, пожалуй,
Тут любой с умилением так и вздохнёт:
Что за зубки, а губки, а глазки, а рот
И румянец на щёчках, и личико ало!
- Неужели Мадонна из мрамора краше,
Чем живая девица, красавица наша?
- Нет! Не зря красотою дивился Эрот.
- Что за дивная Фея стояла пред ним?
- Это Нимфа, под именем дивным Калипсо,
Словно статуя, с ликом прелестным своим,
Словно Дева Мария, пред ней бы молиться;
Что за очи! Мадонна, небесное дно
И во взгляде Богиня, как будто Венера!
И зачем повторяться? – Читайте Гомера.
- Что же дальше? – Известно, то – было давно,
Но мы скажем, но кратко о том, в заключенье:
С этой Нимфой лет десять провёл Одиссей –
И любя, не любя Пенелопы своей;
Ну, а мы продолжаем свои приключенья… 21.08.98.
РАЙСКИЕ
КАРТИНЫ
818. В сказке, во сне, или наяву?
Её неведомая сила
Каким-то чудом подхватила,
Как будто ветром понесла;
Бесшумно, мягко опустила
На землю, полную тепла.
Как я попал сюда? Не знаю,
Но вижу я чудесный край
И с ностальгией замечаю,
Что наяву я вижу рай.
И как тут мне не подивиться
Стране невиданных чудес?
Мне то ли кажется, толь снится,
Что с каждым шагом краше лес.
А чудеса таких масштабов
Могли бы удивить и Вас,
Таких деревьев, баобабов
Не встретить нам в лесу, у нас.
Там мандарины, здесь – миндаль
И марципаны для гурманов,
Кокосы, цитрусы, бананы
И апельсин живых янтарь.
819. Прямо в рай
Душа парит, в душе отрада;
Кругом чарующая чарь,
И птицы певчие рулады
Поют, и свиристят цикады,
А мне чужие души жаль.
Повсюду птичьи голоса
И рощи фиговых деревьев,
Лиан, смоковниц, пальм, олив,
Цветов. Кругом блестит роса,
А на деревьях ожерелья
С плодами золотистых слив
И ароматных яблок, груш.
Шумят ручьи и льют фонтаны
Прохладный водопадов душ;
Кругом резвятся обезьяны
В кокосах, финиках, бананах,
Где места нет для грешных душ.
Какой чудесный, дивный край –
Не то в раю земли Гвианы,
Не то в лесах Калимантана,
Как будто настоящий рай! 27.02.03.
820. Рай, или ад?
Мы райской жизнью любоваться
Стремимся, жаждем всей душой,
Но, на ТОМ свете пообщаться
Хотелось бы с душой живой.
Но человек уж так устроен,
Что райской жизнью недоволен:
Как ночь приходит – ждёт утра;
Как только утро настаёт –
И днём ещё чего-то ждёт;
Он в темноте стремится к свету,
Но, как настанет Божий день –
Скорее прячется под тень;
В морозы – не дождётся лета,
И летом ропщет: «Фу, Жара!
Ах, Солнце! Будь оно не ладно,
Когда же будет здесь прохладно?
Уж дождику давно пора».
Но, попадая в кущи рая,
В раю он будто видит ад
И, мало что соображая,
Он тут же просится назад. 10.12.98.
821. На ТОМ и на ЭТОМ свете
Но ни одна душа живая,
Преодолев при жизни смерть,
Мечтая жить и, умирая,
И в вечной жизни не желая
Пожить, не хочет умереть;
Живой душе не пожелаю
На свете ТОМ на рай смотреть.
Хоть не бывало никогда,
Чтобы ходил на свете ТОМ
Бессмертный прах с живым лицом,
Но вот, на белом свете ходят
Как будто черти иногда
И приведенья с ними бродят
В ночных кошмарах, не всегда,
Хотя и нет от них вреда.
А прах с могилы не уходит,
Лишь смерть на свет на ТОТ уводит;
Назад, увы, возврата нет.
Да разве было хоть когда,
Чтобы какой-нибудь скелет
Восстал, явившись в ЭТОТ свет? 10.12.98.
822. Кущи Рая
А между тем, душа стремится
В страну невиданных чудес,
Ей, то ли кажется, то ль снится,
Что с каждым шагом краше лес.
И как тут ей не подивиться
На чудеса таких масштабов?
Они бы чаровали Вас –
Таких роскошных баобабов
Не встретить нам нигде у нас –
И мандарины, и миндаль,
Пахучих апельсин янтарь,
И Вам открыты двери рая,
Где май – что август, что январь,
Но ни одна душа живая
Не попадёт в такую даль.
Душа парит, в душе отрада,
Но ей живые души жаль –
Прошедших в жизни муки ада,
Закон не чтивших, ни мораль,
Но знайте – Будет Вам награда
И Вы забудете печаль. 28.02.03.
823. Райские цветы
Какая жизнь благоухает
Средь буйной зелени садов?
Колибри, аисты взлетают
Над морем тысячи цветков.
Среди огромнейших платанов
Цветёт обширная поляна
Нетканых и живых ковров.
Растут магнолии, тюльпаны,
Пионы, розы по аллеям
И маки, лилии, ирисы
И, сколько самых разных роз,
На небе столько светит звёзд.
Фиалки, лотосы, нарциссы,
Гортензии и орхидеи
Из всех расцветок, всех цветов –
Простых, обычных и прекрасных
Как белых, жёлтых, синих, красных
Окрасок и полутонов;
Сорт королевских орхидей –
Пунцовых, розовых цветов
Для душ былых живых людей. 10.12.98 …08.03.00.
824. Райские видения
А на фиалках, розах, каллах
И на побегах лоз мимоз
Слезинки из росы блестят
И лепестки душистых роз
Распространяют аромат –
Аралии, гвоздики, канны,
Аир, анис, хурма, тюльпаны
И кактусов нежнейший цвет,
Каких цветов тут только нет!
И всё цветёт, а вот, агава
Цветёт роскошно, величаво
Один лишь раз за сотню лет.
Прохладу водопады льют,
С заката Солнца до рассвета
Душа находит здесь приют;
С восхода Солнца с вечным летом
Виденья райские встают,
Но, нелегко при буйстве цвета
К подобной жизни привыкать,
Ещё сложнее на ТОМ свете
Дорогу в мир живых искать. 08.03.00 … 02.03.03.
825. Райские души
Похоже, призраки летают
Живущих на земле людей,
Как будто бабочки порхают
Среди душистых орхидей.
А на ветвях, мимозах, розах
В причудливых и странных позах,
Но бездуховные, как духи,
Прозрачные, как будто воздух
Их бессердечные тела,
Но бестелесные их души,
И сколько их? Им нет числа! –
Почти такие, как при жизни,
Живые, скользкие как слизни,
Как изо льда, как из стекла.
Душа с цветком сидит, вздыхает,
А кто-то – лепестки считает,
Припав к цветку, нектар сосёт,
Порой слезу от счастья льёт,
Душа другая наблюдает –
Одна – другую обнимает;
Другая лижет сладкий мёд. 10.12.98. … 02.03.03.
826. Мгновения вечности
В раю мгновенья длятся днями
И дни бегут, бегут часами
И час за часом, день и ночь;
Недели длятся месяцами,
Всё гонят дни и сутки прочь;
Что толку здесь от этих дней
С зарёй, с рассветом, с тьмой ночей?
А время так неторопливо
И странно, на душе тоскливо,
И дни, и ночи вечно спят
Под кровлей звёзд, без тьмы могилы,
Где здравомыслие накрыло,
Где мысли медленно летят,
Когда мышей летучих крылья
Бесшумно мимо шелестят.
Вдруг, вопиющий крик души
И эхо: «Крик души … Души!»
Что было дальше? Я не знаю;
Сюда попасть никто не рад,
Но не найти ворота рая,
Не проходя огонь и ад. 03.03.03.
827. Дух, душа и разум
- Каков же наш последний путь?
- Покой и вечное движенье.
- Какая явь? Какая чудь! –
Полёт с игрой воображенья,
Куда нам не дано взглянуть.
- Живой бы ТАМ сошёл с ума
От адской жизни, райских красок,
От самых страшных в мире сказок,
Где Рай и Ад, и Смерть сама.
Где души в огненной геенне
Горят в Аду, вдыхая чад,
И души в райской ойкумене
Вдыхают Райский аромат,
Где удивительно прекрасно –
Душа парит, лаская слух,
И отвратительно, ужасно –
Душа горит, а дух потух.
- Красоты, страх и ужас – разом;
Пред Райской, дивной красотой
Бессилен дух, бессилен разум,
Где сон и явь, и век покой. 07.03.03.
828. В утешение
Быть может, душам надоело
По раю бестолку бродить
И наслаждаться день без дела?
От скуки – надо уходить.
Утешьтесь, праведные люди!
Уйдя в потусторонний мир,
Мы с Вами ТАМ когда-то будем
Растить роскошный райский сад,
Вдыхать подобный аромат –
Эфир, пахучий эликсир.
Для всех усопших душ обитель
Для райской жизни средь небес,
ТАМ. Ни один красот ценитель
Не видывал таких чудес.
… Уходит ночь и сон проходит,
На утро Солнце вновь встаёт,
А человек по свету бродит
Уже какой по счёту год?
Что он посеет, то и жнёт.
Чтоб райской жизни заслужить.
Всего-то надо – жизнь прожить. 01.01.01 … 03.03.03.