КАК СТАНУТ ЗВЕЗДЫ?!
…История, казалось, закончилась.
Виктор Лихоносов
«Записи перед сном»,2002
История закончилась. И я
всё это чуяла: ведь ветер
мне в уши выл. Ладья
не затонула, а в кювете
торчит над ворохом гнилья.
Как станут звезды?! – чтобы твердь
не преломилась в их расчете!
Очнутся ль там в ладье?! ведь и в болоте
не только лишь распад и смерть,
глубинный гул на страшной ноте!
Мой друг любимый, ну поверь:
все лопнут пузыри на этом свете,
и сколько б ни было потерь,
по слову горькому – Иова той примете –
в ушко игольное пройдем мы, а не в дверь, -
туда, где станут наши звезды…
*
КАМЕНЬ
Александру Исаевичу Солженицыну
Какой он лобастый, задумчивый, мрачный, печальный старик.
Какой он чужой в этом мире. К земле прижимаясь, опять
лежит и лежит здесь, к тому, что вокруг, не привык :
столько дрязг, столько шума. И трудно, и страшно лежать.
Зачем его вынули люди из темных родимых глубин?!
Судьбу вековую сломали бездумно, не чуя вины.
Развеяли ветры могучую силу седин,
застыли и съежились в толще правдивые вещие сны.
Молчит. Осуждает. Так хочет нащупать родство
И только лишь мы ну никак не поймем ничего.
*
ВОПЛОЩЕНИЕ
Памяти Осипа Мандельштама
Скульптор трудился, глина упрямилась, а он ваял,
и продирался образ поэта
сквозь ужас барака и мерзлый снег.
Потом отливали его, и корчился в форме металл –
так слаб и силен был этот давно не живой человек.
Бронзового Мандельштама
бережно опускали на доски, везли,
а затем поднимали в рост.
Он молчал на всё это из-под земли.
А бронза съеживалась, как в мороз
соловьи, лепестки, ковыли.
И ветер карежил бронзу, как жизнь.Хлестал и хлестал
по вздрагивающим плечам
и выл над его головой.
А он привычно запрокидывал голову
над землей, той
из которой он,
не раскрывая певчего рта,
всё видел:
но нечего было сказать. И он молчал.
*
РОЖДЕНИЕ ВЕРЛИБРА
Я взяла свое старое СТИЛО.
Оно, как магнит, притянуло РИФМЫ.
И вот получилось СТИХО
творение. Увели его девы СТРОФЫ,
как нежные НИМФЫ,
не зная, что путь приведет
на ГОЛГОФЫ,
разбивая об острые РИФЫ
на тяжкие СТРОКИ
прозы. ЛИБО
на ее же КЛОКИ, -
своевольные, как пески пустыни,
ВЕРЛИБРЫ
*
РАЗОРВАННОЕ КОЛЬЦО
Белая морда солнца…
Елена Шварц
Из цикла стихов «Кольцо Диоскуров»
Солнце скатилось в ад.
Трамвай заплутал в трех рельсах.
Братья Диоскуры, как два воробья серых –
серым клубком на сером асфальте.
Какое черное и кривое
всё это мирозданье,
хотя у него белая морда солнца.
Видно, действительно Бог еще не взошел
на крест искупленья
и лежит, маленький. на соломе в яслях.
А люди хотят победить смерть,
кидая друг в друга отрезанными головами.
Когда же было начало?!
И не видно конца.
И потому нежный и светлый двойник Елены
никак не замкнет кольца.
*
КРУГ ЕККЛЕЗИАСТА
ВАРИАЦИИ
1
Марина всё прошла и Анна – всё, и Ольга…
А я ступила в четкие следы.
Мне было легче – вслед, но только
вновь тяжек груз – уже моей беды.
Их Демоны кружили надо мною –
чтоб легче было мне, но все ж
ка- ки- е ветры веют над тропою!
И век на век похож и не похож.
2
Я всё прошла – и счастье, и несчастье
в полной мере,
разлом судьбы, переворот ума.
Я веру отмела, потом сожгла неверье,
и пред собой покаялась сама.
Меня заели дикие болезни.
И умерли прекрасные друзья.
Вокруг орут бессмысленные песни,
не видя то, что ясно вижу я :
как тонок край земли под нами у обрыва,
как помыслы животные страшны,
как грязно говорят, как пишут криво,
не ощутив ни страха, ни вины.
Скорей, скорей вертите круг Екклезиаста,
чтобы скорей приблизить миг Любви,
той, что комочком спряталась под маской…
Кто там у края ?! Этот миг останови!
Скорей…
А суета сует, Екклезиаст, сильней?
И всё – напрасно?!
ПОЕТ ЦЕЗАРИЯ ЭВОРА
С ОСТРОВА КАБО ВЕРДЕ
Стоит босая,
потомок африканских рабынь,
и толстыми губами
перебирает человечьи судьбы –
их печальные радости,
их светлые горести,
как будто все они собрались
на ее маленьком острове,
сплелись в ее задумчивом голосе
в этих грустных мелодиях
нескончаемой жизни.
Стоит босая,
потомок африканских рабынь,
и толстыми губами
перебирает человечьи судьбы –
времена веков
перед залом,
наполненным дыханием одного дня…
*
К О. Л-Д.
Обнялúсь – остальное неправда.
Ни утрат, ни оград, ни преград.
Только, только так, два гепарда.
Я-то знаю, гепард и гепард.
Белла Ахмадулина
«Два геперда»
И настанет в природе весна, как пройдет сей предательский март.
Прекратятся у нас неразумные боли.
И, быть может, опять прежней жизни вернется азарт –
странствий, трепетных встреч…Слышишь, Оля?!
Это что за пантеры вдали, блеск их шкур золотист
на ветвях, на холмах, на оградах, на травах?
Это я, это ты, мы друг к другу несемся на свист.
Это детства саванна. Ни бесславья, ни славы.
Там все месяцы, все, так похожи – один к одному:
гибкий лёт над пустыней, и только, и только.
Снег и солнце, и дождь в той стране непонятны уму.
Лишь полёт… Слышишь, Ольга?!
* * *