Занавес
Занавес. Твой маленький театр
загнал мне сердце в пятки.
Бездонно-бархатный ответ загадки.
За будуарами теней скрепят ворота в ад,
и вены полны ядом.
Я слышу шелест змей в ночи -
то медленные капельки свечи
стекают по вискам. Молчи. Так надо.
И свет в глазах - безумных звезд,
что падают в высоты ледяные -
моим плечам - все тяготы земные
из праха серебра и позолоты грез..
Мучительна игра.. Мне надоели прятки,
в муаре сказок чародейство знаков,
из кубка лепестков - напиток из закатов..
Ты ветер не учла - творения так шатки.
1993
Время
Ночью пляшут у пруда тени,
я поймаю за рукав Время -
подожди, побудь со мной немножко,
будем звездочек считать крошки.
месяц тихо заскользит за нами,
да не успеет - быстры наши сани.
А от Стрельца да на ветлу - тропинка,
оттуда спрыгнем на листок кувшинки -
растревожим бусинки-росинки.
Заузорим сердцем-соловьем трели -
подыграешь на своей свирели Время?
С дивой-сказкой поиграем в прятки,
прикоснется к волосам шалунья лапкой -
и не поймаешь - быстро убежит, растает.
Найди попробуй, где она, кто знает?..
Но вот и все - пожаром горизонт веет.
Я буду ждать Тебя всегда! - веришь?
Оглянулся - нет... Ушло Время.
1993
Вдали
Пространства обезбреженные дали.
И мы когда то там в ночи гуляли,
о *бабах у пруда* мечтали.
Застенчиво толкались облака,
под ними весело кусты шуршали,
пусть комары покоя не давали,
мы время проводили хоть-куда!..
Но почернели, съежились миндали,
пуста лежит бутылка цинандали,
похоже все мы у природы взяли -
осталось только горестно вздыхать,
глядя на то, какими стали,
и украшать свой лоб рогами (не цветами),
и только в месяц раз удастся полетать
над тихими застывшими лесами,
в туман одетыми пушистыми лугами
с тобой на необъезженной метле -
вдаль к верблюдам, к заснувшей там заре,
пытаясь разглядеть звезду во мгле -
почувствовать - ну, ни фига себе! -
как мы могем! - чтоб вновь пропасть в Тебе.
1993
К расставанью.
Знаю, свет мой, не осудишь.
Все простишь, мы - просто люди.
Сделает свой круг Земля -
Все, что было - было зря.
И весна нас жгла напрасно,
и напрасно небо ясно.
Рисовали на песке.
Дождик-дождик - что и где?
Свет горел уныло, блекло.
Молча жались к темным стеклам.
Долго таял этот бред.
С той поры прошло сто лет.
Мы уже совсем чужие.
Общее - под спудом пыли.
Позвони чрез год иль два.
Вот и все... Ну, мне пора.
1994
Цветок.
В.Р.
Чарующий цветок зимы, беспечный,
Стремления рождают чудеса,
Прекрасного познанья бесконечны
И в призрачной мечте сокрыта красота!
И в тоненьком луче сокрыто солнце!
А в сердце - жажда доброты.
Ты до звезды вдруг пальчиком дотронься -
Польются звуки, нежны и чисты.
И ты увидишь - мир в ладонях,
Из горизонта выйдут корабли,
И белым парусом в безвременной юдоли
Раскроется Вселенная любви.
1994
Напротив
миазмы улиц в толще облаков
так тонкий палец уколоть иголкой
на тонкой паутине чердаков
блуждает мысль извилисто без толку
по ломкой линии бетонных городов
всенепременно попадаешь в пятый угол
и только соль и страх и тьма миров
и нервы звезд дрожат упруго
но протянув свой взгляд за бред
где даль за далью горизонтит
в рассветный взлет где сон раздет
и шепот тихий звон мелькнувший свет
касанье губ..
лишь пепельница полная напротив
1994
В мгновенье
Наверное знаю - зачем свечка тает -
чтоб было спокойно тебе,
затем, что картинки мечты нарастают
тождественно замкнутой тьме -
И вздрогнув качели дымящихся сводов
пробудят от беглого сна,
шалея от воздуха рвущей свободы
сама прорастает строка.
В мгновенье раскрутишь спирали сансары,
в мгновенье ворвется вопрос -
спасая себя наползающей кары,
не примешь все это всерьез..
1994
***(Сказал мне пень...)
Сказал мне пень -
иди отсель.
И я пошел,
но не нашел
то, что искал,
не зная сам.
Ты - дуралей -
сказал мне пень -
тебе осталось
мало дней -
но ты - не верь!
Пой веселей -
сгорел восход -
и ты - в поход,
а к дому зря,
не подходя,
на свет глядя,
ты зри себя -
и чрез поля,
и чрез моря -
с предлогом для.
С предлогом без -
увидишь крест
средь древних мест,
средь дня закат.
Но ты - солдат,
ты бей в набат!
Ты бей ногой!
Бей головой!
..и хрен с тобой.
Жестокий сплин.
И в горле клин
на весь аршин.
И едкий газ.
И плачет глаз.
Горит Кавказ.
И мы сожжем
стол утюгом.
Пей самогон!
При напролом!
Гони коней,
спеши отсель.
Поверь!.. Не верь!
1994
Шиза
Я нарисую в старенькой тетрадке
Зигзаг - отображение труда.
Мышление на парадигмы падко,
Но рыбка все не хочет - из пруда.
А в потолке незримый люк таится,
Через него влетает тихий глюк,
За ним цепочкой - сказочные лица,
И очагом становится утюг.
И под окном, напившись, леший бродит,
Русалка голая под фикусом лежит..
Непостоянно.. жаль.. все хиханьки природе -
И Время гордое от Вечности спешит.
И открываются чуть слышно всуе двери -
Под линзами - усталые глаза.
Мне приготовлены уютные постели.
И машет ручкой с облака - шиза..
1994
***(Хотел...)
Хотел я в зАмке жить
и зреть крестьян из башен,
что в поле до ночи шабашут.
У парки вырвать нить.
Хотел охотиться на дичь.
На скакуне горячем мчаться.
На яхте - ветер, брызги счастья -
далекой Африки достичь.
Хотел иметь любовниц непорочных,
их неги вечную весну,
и миражей их стоны, прочность
мгновений, жар и глубину.
Хотел я быть!.. - и чуть не спился,
потом женился, похмелился
и ко всему почти привык,
но вот мешает спать - тик.. тик..
1994
***(... уходя)
Сжигает вечность красота твоя.
Вселенная, не годная в подметки.
Мгновение застыло - уходя.
На теле времени следы когтей и плетки.
Инерционное стремление догнать,
чтобы в который раз подвергнуть краху.
Непознаваемое только объяснять.
И голову сложить венцу на плаху.
Теологические хрупкие мостки.
Левиафаном смерть грохочет рядом.
Истлевший купол, звездные пески
укроют с головой, как пыльным одеялом.
Вакханок молодых забытые черты.
Слеза забвенья в глубине бокала.
И пряди жемчугов у ног моей мечты.
И нежный трепет Муз во мраке зала...
И бегство! - Пропасть сквозь века.
Черты Помпеи в стынущих бараках.
Весна, стеревшая усталые года.
Остаток жизни, смятый в мягких лапах.
1994
***(Утро зыбко...)
Утро зыбко, тишина постели.
Но верю ль я себе или не верю?
Я с потолка сгоняю клочья облаков
И думаю о нежности, дающей нам покров,
О красоте волос на белизне подушки,
Мгновениях, что дремлют к нам прильнувши,
Слиянии небес с волнением огня,
О том, что и во сне, и в суматохе дня
Я не могу, мой ангел, без тебя.
1994
***(Сейчас ты спишь...)
Сейчас ты спишь, я это знаю точно,
И вот ласкаю мысленно твой сон,
и поцелуй пошлю тебе заочно,
еще мильоны их оставив на потом.
Но запахом твоих волос не надышался вечер,
и дождик плачет - он не умыл тебя,
и здесь меня виденьем память лечит,
твоими пальцами мне душу теребя.
Я, затаив дыхание в твой сон войду, и вместе
найдем мы зАмок, свечи в тишине горят,
там запах роз смешался с пустотою залов, и песни
триумфальных арок тихою струной звенят...
Сойдем по лестнице, где белый конь в томленьи у порога,
поскачем к небесам и там попросим Бога,
чтоб дал пройти рука-в-руке до смертного чертога,
но свет души, чтоб вечно не погас.
1994
Где же кружка?
Скачут стрелки, бьется жилка -
время к пропасти спешит.
Без тревог, ножа и вилки
завтрак съел, bon аппетит.
К самомнимосозиданью -
новый задымив косяк.
Аплодирует стараньям
солнце, в облаке скользя.
Засыхает кровь в опилках,
стынет в чайнике мате,
пыльный зной в пустых бутылках,
панихида в голове.
Идеальна форма кругом,
содержание - дерьмом.
Жизнь, завязанная туго
сыромятным ремешком.
Тихий вечер, вверх - тропинка..
Сердце в грудь стучит углом..
Скачут стрелки, бьется жилка.
1995
***(В пыли...)
В пыли небес, в пыли озер -
для новых лет отдохновенье -
кури, чинарь и фантазер -
уже закончено сраженье.
И из фонтана бьет песок,
весною не дождаться ренты,
и жизни тонкий волосок,
и страх сквозь dolce far niente...
Но там в груди.. - не трожь.. - огонь! -
на три засова - вдохновенье..
Но под луною - черный конь..
Так значит - не было.. - лишь тенью.
1995
В океане
Не надо.. Извини..
В Луны пустой глазнице
сгорел закат. В пыли
веков на лицах
застыли полумаской дни.
У водоема пили тень воды
и небо рвали спицей.
И в гущу лебеды
золотокрылой птицей
нас уводили сны..
И тих был мир,
шел дождь,
и вновь
рождались сказки..
Полночный тир -
где кровь
не повод для развязки -
лишь капля
в океане лжи.
1995
Был дождь
Был дождь, чуть музыка звучала.
Земля под тонким покрывалом
прощалась с вечером. Пора
прозрения, прощения... (Пока -
Прощай. Быть может.. - Навсегда)..
и терпких губ последнего глотка
сырой простор и зябкая тоска.
Мотив безвременья, как жало -
Звала, рвала и убивала
жизнь, потерявшая начало..
Мне спать сегодня жажда не давала..
1995
Порывы северного ветра
Порывы северного ветра,
И дождь, и холодно душе -
Мне говорят, что скоро лето -
Пора бы вспомнить о плаще,
О зонтике и о надеждах,
Что счастья требуют из вне.
Устав, признав себя невеждой,
Скользить по дремлющей волне
Времен, надеясь встретить остров,
Но океану нет конца.
Надежды все же - слишком просто -
Как вкус летящего свинца.
Лишь озаряет свет клозета -
Все остается во вчера.
Так мне приехать?.. - без ответа.
Вперед ли, вбок, назад - стена.
1995
Ночью
Кидался ночью на жильцов,
пугал гуляющих котов
и все кричал: "Я видел - Он
меня иголкой проколол
и жарким тоненьким лучом
седьмое небо в вену ввел."
И хохотал, пускался в пляс,
кричал Луне: "Закрой свой глаз!"
Шептал столбам святой наказ.
Сверкало сердце, как алмаз!.. -
И неотложка через час..
Темно и пусто, тишь да гладь.
Все хорошо, и можно спать..
А мир, иголкою пронзен,
стонал и плакал. И вдвоем -
архангел с чертом, не спеша,
вшивали гвозди в небеса.
1995
Дня озноб
Дня озноб, рвется кожа -
неустанная вечная хворь.
19.00 - время то же,
что вчера и что в будущем боль.
Несравнимы, но очень похожи
вечера - что в седле, что в тюрьме.
Просто время, в общем, всё то же -
осень выплакалась к зиме.
Брызги били по окнам, колёса
то вернуться пытались, то в снег
окуная охрипшие звезды
начинали свой новый разбег.
Умыкнули часы под сурдинку -
Мнемозина, что дашь мне взамен? -
то ли детства разбитую крынку,
то ль пору безнадежных измен? -
Испытай свои древние средства -
брошу в угли забытую честь -
Рим - в пожаре, и некуда деться -
Время любит горячую лесть.
По-приятельски стиснул в ладони
век, в беспамятстве, руку мою -
хруст суставов и завтра не тронет -
Время то же - у мглы на краю.
1995
***(... спотыкается ветер)
В стельку пьян спотыкается ветер.
Звездный шепот - досадный контроль.
Ничего в полумгле не заметишь
и забудешь дорогу домой.
Мысли след - будто блеск паутинок,
как в лукошке четверка щенят.
Болью сердца испачкав ботинок,
примеряешь воздушный наряд.
От казны и от паперти вровень
и до Лунных морей в два шага
ветер пьяный лохматой главою
задевает в пути облака.
1995
Временами
Минуя дом, ограды и мосты
я в лес войду,
где капельками сны
с деревьев крыш,
забытой сагой
стекая по стволу,
уносятся по дну оврага
впадая в синеву разбуженной весны...
Я прислонюсь к стволу -
мне ничего не надо...
Светло.
Мечты летят поближе к солнцу
и отражаются в оконцах
глаз,
распахнутых навстречу миру и теплу
количество незримое времен
в мгновеньи этом
обрету.
Смеркалось...
Безвременье, тоска и жалость
на дне души.
И падала листва...
И ничего уже в пространстве не осталось.
И долго полночь в дом глядела из окна...
Дороги все снегопад занес.
Мне мнится обряд печальный
Луна венчает осколки звезд
С самой последнею тайной.
1995
Никогда
Молчанье было милостью вчера -
Сегодня разговор всё сжег дотла.
И только угли, и беззвучны провода -
меня ты не увидишь никогда.
Опушены туманом витражи -
найди мне в них алмазы - покажи.
Стоят и ждут пустые поезда -
тебя я не увижу никогда.
Огнем вчерашним полнится обман
И едкий дым крадется на диван
и выше, заполняя облака -
себя мы не узнаем никогда.
1995
***(... не найти)
Стон, взрывы, боль, безлюдье и слова -
повисшие во тьме.. и запах мяты..
Амур пускает стрелы в никуда -
от этих выстрелов лишь простыня измята.
Рука, зажавшая костыль,
рука, на тишине приклада
стирающая пыль... -
и миг бежит от лопнувшего взгляда
на череду страниц
под тень темниц,
как в катакомбное пространство мировое -
чтоб в радуге обугленных ресниц
увидеть - берег, дом, звезду над полукруглым морем,
себя, сидящего на камне средь прибоя,
себя лежащего, себя идущего,
себя плывущего, себя с оторванной ногою,
себя летящего... -
мне не найти покоя.
1995
В последнем варианте
Вся жизнь в последнем варианте
истерта до сквозящих дыр,
где хаос гением застыл -
коробочкой сюрпризов в алом банте,
известных до секунд и до тоски,
исполненных волшебником-калекой,
забытым сыном спившегося зека -
одним движеньем ссохшейся руки.
В последнем безнадежном варианте -
лишь бег чрез пустоту глазниц
и знанье правил и границ -
и лишь Любовь в счастливом фанте.
1995